В Кабардинском театре состоялась долгожданная премьера спектакля «История одного солдата». Автором идеи был еще Руслан Фиров, ушедший от нас в прошлом году…
Директор Кабардинского драматического театра Ирина Паштова рассказала, что Руслан Фиров всегда был увлечен героическим прошлым своего народа, работал с архивами, искал забытые подвиги и сюжеты. Именно он в своем время обратился к журналисту Фатиме Магомедовой с предложением написать пьесу, посвященную 115-ой Кабардино-Балкарской кавалерийской дивизии. Спектакль выиграл грант и был поставлен за счет федеральных средств в рамках празднования 100-летия образования КБР на 2021 год. Перевод на кабардинский сделала Замира Нашапигова. Автору пьесы, несмотря на первый опыт создания именно драматического произведения, удалось выполнить сложнейшую задачу — деликатно и естественно вплести в канву диалогов и монологов героев историю создания и существования 115-ой кавалерийской дивизии.
В результате мы имеем дело с буквально с просветительским текстом, но в то же время и дидактизм, и историзм воспринимаем через личные, даже интимные переживания героев. По словам Фатимы Магомедовой, разрозненные исторические события объединены вымышленным сюжетом. При том, что в тексте использованы фамилии и имена настоящих всадников Кавдивизии. Реальные факты — это и подвиг политрука Ойтова, и могилы наших кавалеристов в Мартыновке, за которыми на протяжении многих лет ухаживали местные жители. И передававшиеся из уст в уста воспоминания выживших солдат о том, что имела место история соревнований горцев с фашистами в наездничестве. И народные песни, с которыми шли и в бой, и на расстрел…
Перед нами восхитительная четверка – трое кабардинцев и балкарец, сдружившиеся на фронте. Назир (Ахмед Хамурзов), Алим (Аскер Жуков), Ашамаз (Кантемир Шипшев), Салих (Замир Дышеков). Все они добровольцами ушли на войну, насмерть на своих скакунах сражались против танков и мотопехоты.
Постановка режиссера Романа Дабагова – одно из самых заметных театральных явлений на сегодняшний день в городе. Местный зритель, воспитанный в большей степени на традиционных подходах, возможно, опешит от некоторых решений. Дабагов задействует все чувства зрителя. На премьере то и дело возникало ощущение, что находишься в кинотеатре 5D – запахи табака и дыма после имитации взрывов, пыль, поднимающаяся в свете прожекторов, от падения бойцов… Прочитывались кинематографические, клиповые и даже живописные приемы, когда действо уступало статике, картинке. Режиссер не стремится к достоверности боя – в этом нет никакого смысла, когда речь идет о театре.
Достоверность чувств и атмосфера – вот что выходит на первый план. А для этого Дабагов использует самые разные средства – свет, звук, запах и даже грубые, как сама война, материалы сценографии. Удалось создать иллюзию оживших пленочных фото, и игра света и тени создавала тот самый слой, ту самую зернистость и оттенки, уходящие то в желтизну сепии, то в винтажную синеву. Главные герои то и дело замирали в выразительных позах, как былинные богатыри-нарты с офортов, еще более прекрасные перед лицом смерти, чем в мирной жизни.
Освещение комплиментарно работает с фигурами актеров, оттеняя все рельефы торсов, выпуклости скул и горбинки носов, уставшие глазницы, складки башлыков, вены на тяжелых кулаках… И вся эта скульптурная красота магическим образом не только радует глаз, но приводит нас к мысли о великой жертве, которую понес советский народ ради мира на Земле. Лучших своих сыновей отдала Родина. Красивые, чистые, отважные — им бы жить, любить, производить на свет таких же прекрасных сыновей и дочерей. Но кто-то должен преградить путь злу – дерзко и отчаянно, с шашками против тяжелой техники, в красных башлыках – словно вызов и пренебрежение к смерти. Казалось, что даже немецкий офицер в исполнении Имрана Бляшева втайне восхищается мужеством джигитов и недоумевает, что движет этими людьми, так безумно сражающимися за свою Родину.
Хасанби Бидов, исполнивший ветерана, того самого Алима, когда-то чудом выжившего из четверки, словно постарел на 30 лет. В этот вечер он играл сгорбленной спиной, руками, сросшимися с палкой, глазами – и этого вполне хватало. Фатима Чехмахова, которая обычно и мертвого рассмешит, на этот раз поразила своим даром трагической актрисы. Не шелохнувшись, без плача и причитаний, практически беззвучно она сыграла боль матери, отдающую сына в жертву.
Сценография Кантемира Жилова – соединение инженерии и искусства. Геометрия сцены организована так, что двери, объединившие в себе черты военных теплушек, лошадиных стойл, иногда образуют диагональ, уводящую за пределы занавеса, откуда бьет свет вечности. То на глазах у зрителей трансформируются, как чудовищный Кубик Рубика, в стену расстрела. А то в экран, на который проецировались архивные кадры военных лет, Мемориальный комплекс в Мартыновке. И те самые скачки, одержав победу в которых, всадники Кавдивизии обрекли себя на смерть.
Композитор Артур Варквасов бьет все рекорды работоспособности и разноплановости, создавая оригинальную музыку для театров Нальчика. Вот и в «Истории солдата» музыкант в очередной раз обнаруживает тонкое «чувство материала», помогая своими саундтреками актерам и зрителям верить в происходящее. Очень легко в такой ситуации уйти в прямолинейное цитирование кавказских приемов. Однако Варквасов, как и всегда, отталкивается от сути, а не от формы, избегая гармошечных клише, предпочитая звуки камыля и шычапшины. И бешеный ритм доула возникает лишь в теме скачки, заставляя учащенно биться сердца даже самых циничных зрителей. А уж когда, идя на расстрел под дулами, джигиты затянули плач Зарамука Кардангушева, рухнули бастионы самых сдержанных.
Многие из пришедших не могли сдержать слезы. Это был тот самый редкий случай, когда в финале зрители молчали и не сразу начали аплодировать, потрясенные увиденным.
Алена Мякинина
Фото: Елена Елоева