Наша газета верстается по средам – именно в тот день, когда в Нальчике проходят показы проекта «TheatreHD», так что, поневоле обзоры на эти показы выходят практически с недельной заминкой. Но, может быть, это время дано нам для более полного осмысления своих эмоций и мыслей, навеянных увиденным.
«Сирано де Бержерак» в постановке Джейми Ллойда был впервые представлен публике в 2019 году в театре «Playhouse» (Лондон), 40-летний Джеймс МакЭвой предстал в роли бес- страшного воина-поэта и без- удержного романтика. В любом пресс-релизе находишь слова о том, что Ллойд – режиссер радикальных переосмыслений театральной классики. Но, честно говоря, в «Сирано» радикальность не ощущается, потому что сохраняется дух оригинала, бунтарство же про- является в основном в самом тексте – современном переводе и адаптации пьесы и в нарочитом отсутствии всякого реквизита (в том числе и знаменитого носа). Из подручных средств здесь только стулья и микрофоны, причем последние становятся мощным символом силы слов. Именно на этом последнем и сконцентрировался режиссер, выведя на передний план в своей версии «Сирано» не внешний изъян героя, не романтическую линию, не диссонанс между его самоощущением и восприятием в глазах окружающих, а главную суперсилу Сирано – способность повелевать словом. Здесь (даже без дубляжа и субтитров) зритель ощущает это через текст: реплики и монологи героев больше смахивают на рэп-батлы или футбольные кричалки. Автор адаптации Мартин Крипм действительно адаптировал пьесу настолько, что стал соавтором этого спектакля – наравне с Джейми Ллойдом и самим Эдмоном Ростаном. Но в этом прикосновении к культовому тексту нет никакой грубости, наоборот, работа проведена настолько филигранная, что мы понимаем: живи Сирано се- годня среди нас, то говорил бы и выглядел он именно так! Воз- можно, именно в этом фокус спектакля. А возможно, в исполнителе заглавной роли Джеймсе МакЭвое. В этих аскетичных декорациях при отсутствии вся- кой бутафории и грима у него есть только его голос, мимика, жесты, чтобы выразить бездонную трагедию своего героя. Он, а с ним и зритель, переживает настоящий катарсис, и кажется, после такого спектакля прежним уже не будешь – ни ты, ни МакЭвой. И здесь экран становится преимуществом тех, кто смотрит спектакль в кинотеатре: так близко рассмотреть мельчайшие нюансы вряд ли удалось бы даже из первого ряда партера. Преимуществом становятся и субтитры, позволяющие оценить интонации, паузы и модуляции голоса – в этом спектакле все имеет значение. И, наконец, экран совершен- но не мешает ощутить иррациональное чувство, что каждое слово, которое говорит Сирано, – специально для тебя. Между лучом света на белой стене, проецирующим изображение, и тобой возникает магнетическое поле, которое наэлектризовано максимально. Хотя, белая стена здесь, конечно, не при чем – все происходит между тобой и актером! И через свое потрясение понимаешь (хотя скорее чувствуешь), что адаптация к современным реалиям может быть не костылем, поддерживающим недостаток режиссерского понимания произведения, а подлинным искусством. Ведь суть его в том, чтобы не оставлять нас равнодушны- ми, чтобы своими эмоциями, мыслью, светом, наконец (не будем бояться абстрактных понятий) освещать нас самих, нашу жизнь, наши будни. Что- бы превращать нас в соучастников этого великого действа, отражающего мир и ищущего отражения в зрителе. Когда и на второй, и на третий и на десятый день впечатления от увиденного тебя не отпускают, то начинаешь искать — что же общего у тебя с бретером и поэтом XVII века, о котором так ярко рассказал французский драматург века XIX и который сыгран был шотландцем из нашего столетия. И вот каким-то образом получается, что «Сирано де Бержерак» Джейми Ллойда – это специально для тебя и про тебя, даже если ты не дуэлянт и не гасконец. По- этому этот спектакль хочется спрятать у самого сердца.
Марина Битокова