Дня нальчан проект «TheatreHD» начался с «Франкенштейна» Дэнни Бойла – спектакля по знаменитому произведению Мэри Шелли. Театральная премьера его состоялась в феврале 2011 года, и с тех пор стал значимым культурным событием.
Две главные роли в спектакле – Виктора Франкенштейна и Создания – исполняют Джонни Ли Миллер и Бенедикт Камбербетч (они даже разделили между собой премию Лоуренса Оливьей за эту работу). Причем, кто кого играет, сказать не могу, потому что существуют две равнозначные зеркальные версии, в которых актеры меняются местами. Имен- но поэтому я и не стала писать об этом спектакле сразу, а лишь после показа в кинотеатре и другого варианта: чтобы говорить о «Франкенштейне», нужно увидеть оба, и лишь в этом случае впечатление будет целостным. Дэнни Бойл, известный нам не только по фильмам («Пляж», «Миллионер из трущоб», «127 часов»), но и по красивей- шей церемонии открытия Олимпиады 2012 года в Лондоне, представил совершенно невероятное театральное зрелище. Концептуализм режиссера проявляется прежде всего в целом комплексе сценографических находок решений, которые превращают эту самую сцену в огромное пространство, внутри которого могут происходить самые разные превращения. Это пространство больше напоминает лабораторию: как Франкенштейн экспериментирует в своей, так и Бойл – в своей. При казалось бы абсолютной аскетичности оформления и декораций здесь настолько выразительно и стильно смотрится каждый элемент, что это по-настоящему завораживает и остается в памяти – и визуальной, и эмоциональной. На этой огромной круглой сцене под нереальной игрой света актеры кажутся особенно беззащитными в своей физи- ческой и духовной обнаженности. «Франкенштейн», который давно уже стал синонимом ужаса, в настоящей постановке становится очень человечной историей о том, что так актуально сегодня: он затрагивает целый спектр этических проблем – от нравственности научного эксперимента по воссозданию человека до эталонов нормальности и социопатии. И в результате парадоксальным образом из этой истории уходит все фантастическое и остается глубоко человеческое, но никуда не уходит жуткое, потому что, как оказалось, оно кроется не в экспериментах Франкенштейна, а в нем самом, то есть в человеке вообще. Ведь жестокость, черствость, страдание – это не то, что было вложено в Создание в процессе его сотворения в лаборатории, всему этому его научили люди. Наверно, именно эта мысль становится основной в трактовке Дэнни Бойла, а Создание – главным героем этой постановки. На раскрытие этой человеческой прав- ды «Франкенштейна» направлен и трюк со сменой актеров, это, как пишут, революционное художественное измерение: «Ежевечерне тасуя человеческое и чудовищное, заставляя актеров постоянно сбрасывать одну шкуру и залезать в другую, Бойл создает уникальный стерео- эффект сценической правды, отменяя ее однозначность и восстанавливая естественное многообразие точек зрения на происходящие события и саму жизнь». Именно поэтому и не хочется анализировать, кто из двоих – Камбербетч или Ли Миллер – наиболее органично смотрится в определенной роли. Но здесь важно то, как умело направляет в нужное русло режиссер и индивидуальную актерскую манеру, и харизму, и внешность обоих. Например, если Камбербетч в роли Создания находит баланс между своей нестандартной внешностью и ужасающим гримом, то для Ли Миллера это свое- образная игра на контрасте – он позволяет буквально изуродовать свою красоту. Но оба на пределе своих человеческих и актерских способностей отрабатывают в сложнейшей пластике и артикуляции (отдельное спасибо за субтитры вместо дубляжа) этой роли. То же самое и с об- разом Франкенштейна: если Камбербетч привычно социопатичен в этой роли и порой напоминает своего маниакального Шерлока, то Ли Миллер так же привычно элегантен и даже чувственен. В этой зеркальности, двумерности «Франкенштейна» Дэнни Бойла отражено то самое ощущение природы искусства, что царит в культуре с середины прошлого века. Это постмодернистское желание стереоскопически обозреть если не мир, то хотя бы один его эпизод – историю, жизнь, личность. И только та- кой подход позволяет говорить о том, что настоящими соавторами режиссера становятся Бенедикт Камбербетч и Джонни Ли Миллер. Ведь здесь они не просто играют роль, они ее трактуют и вносят в каждую из них свое глубоко личностное прочтение.
Марина Битокова