12 сентября в рамках проекта «Портал» в Доме Радио прошел показ фильма фотокорреспондента Тамерлана Васильева «После Беслана». Снятая к пятнадцатой годовщине трагедии эта лента стала очень личным высказыванием о том, чем Беслан является для поколения ровесников тех событий, наблюдавших за терактом по телевизору.
Тамерлан Васильев – выпускник Московской международной киношколы, и данный фильм был снят им в качестве дипломной работы. Как подчеркнул на обсуждении после показа сам режиссер, работа была долгой: начав в 2013, он завершил его в 2019-м и в том же году представил на кинофестивале «Кунаки». С одной стороны, ученический характер картины отмечает сам Тамерлан, с другой, он призывает зрителя относиться к ней именно как к произведению и, несмотря на контекст темы, говорить не только об этом, тематическом, аспекте, но и об художественном. Такая открытость и готовность к критике вызывает удивление и уважение к молодому автору, потому что является в определенном смысле показателем профессиональной зрелости.
Фильм и по форме, и по содержанию представляет собой рефлексию – это разговор о том, чем стал для каждого из нас Беслан. Разговор в надежде ответить на этот вопрос прежде всего самому себе. Потому что не только автор картины Тамерлан Васильев и ее герой Давид, но и каждый из нас испытывает огромный спектр эмоций по поводу событий сентября 2004 года: от необъяснимого чувства вины до желания и невозможности забыть все это, от облегчения, что нас там не было, до ощущения сопричастности, будто бы на самом деле были. Этих чувств и эмоций очень много, и в каких-то из них мы не признаемся даже самим себе, но осознать их очень важно. И фильм «После Беслана», не претендуя ни на какое откровение, позволяет это сделать. Позволяет понять, что чужой беды не бывает. Фраза известная и даже банальная, но глубинное понимание ее смысла дается нам через сложные внутренние трансформации, через чувство неразрывности твоей личной внутренней жизни с судьбой каждого ребенка и каждого взрослого, оказавшегося в том спортзале.
Ученический характер фильма «После Беслана», конечно же, зрителю виден сразу, но какие-то шероховатости или недостаточная искушенность полностью компенсируются глубоко личным осмыслением темы: в том, что и как рассказано, отражается личность автора: негромкий, но устойчивый нравственный пафос фильма – это и есть голос Тамерлана. Как режиссер он предельно субъективен и в выборе выразительных средств, и в том угле зрения на тему, которую он выбирает. Главный герой Давид – не только не участник тех событий, но и не свидетель их и даже не близкий родственник кого-то из пострадавших. Он не только смотрел за всем по телевизору, как и все мы, но вообще не находился тогда в Осетии – он был в Москве. Но это никак не дистанцирует его от Беслана, потому что абстрагироваться от этого невозможно в принципе, где бы ты ни находился, и сколько бы лет тебе ни было в том 2004-м году.
Субъективность автора позволяет и зрителю быть субъективным и воспринимать все через глубоко личностные ассоциации, и это не только воспоминания о том, как мы всей семьей сидели три дня у телевизора, как плакала моя бабушка, как страшно было потом отпускать младшую сестру в школу… Но это и стихи Кулиева, камертоном звучавшие в голове на протяжении всего фильма, помимо моей воли:
Всё повидавший на пути своём,
Изведавший все горести на свете,
Из благ земных прошу лишь об одном –
Пусть никогда не умирают дети.
Марина Битокова