Мой город с ласковым именем, Город, ставший судьбой. Л. Кажарова
5 февраля не стало писателя, литературоведа, доктора филологических наук Натальи Смирновой. Под псевдонимом Наталья Полошевская она выпустила 4 книги о себе и городе, в ко-тором прошла ее жизнь – о Нальчике, которого сегодня уже нет. Небольшом, уютном и невероятно концептуальном, где каждый камень и каждое дерево – это знак. Лучшим проявлением памяти о Наталье Анатольевне станет разговор о литературе. Поэтому сегодня мы открываем серию публикаций о ее книгах: «1001 роман о детстве», «Вокзальные просторы», «У Ни Вер Сити» и «Средняя школа, или Задачка на вычитание». Сегодня речь пойдет о первом из них, который с момента своего выхода в издательстве «Эльбрус» в 2010 году стал настоящим книжным хитом – «1001 роман о детстве». Эту книгу читают и обсуждают, ее исследуют и на нее ссылаются. И несмотря на такой общественный резонанс, история маленькой Тали и ее радостного узнавания мира стала очень личной историей почти для каждого читателя. Какой секрет знала Наталья Полошевская, что тебя тянет к книге, как магнитом? Наверное, прежде всего, это эффект отражения: когда читатель в образах произведения находит себя и чувствует это, как описание именно его переживаний, словно автор подсмотрел, подслушал то, что глубоко внутри. И в этой душевной глубине находится то, что каждый из нас бережет больше всего – память о детстве. И в этой эмоции, в кристальной чистоте этого миро-ощущения Полошевская безошибочна. И удивительно даже не то, что она так хорошо и правильно о нем говорит, а то, что она так четко помнит те мельчайшие подробности, которые большинство из нас упускает, теряет, забывает помнить. Поэтому, найдя очередную деталь, которая, оказывается, всегда была в памяти, а книга лишь вынесла ее на поверхность, ты испытываешь абсолютно закономерное чувство, что все-все, сказанное в этой книге, написано про тебя и для тебя. Может, поэтому и время, в котором сквозь эпохи и воспоминания течет Нальчик, время неконкретное. Хотя понятно, что действие романа про-исходит в 1954-1961 годах (детство главной героини Тали и самой Натальи Полошевской), но на самом деле художественное время универсально: оно включается в хронотоп Универсума – Вселенной, в центре которой ты оказываешься, в какой бы ее точке ни находился, потому что видеть ее, узнавать и понимать человеку дано только под тем углом зрения, который доступен ему. Поэтому Таля, Нальчик, 1950-е годы – это центр мира и центр истории. И по-другому в жизни человека не бывает. И у детского мироощущения, что ты стоишь в середине времен, в эпи-центре счастья есть особая форма выражения, которую так искусно, так мастерски воссоздает Наталья Полошевская. Это форма мозаики – складывания разрозненных ярких фрагментов в общую картину. Картину, повторения которой нет: потому что твое детство, каким бы похожим на все другие детства оно ни было, остается самым не-повторимым, самым солнечным и самым драгоценным. Книга «1001 роман о детстве» относится к тому типу книг, которые хочется все время цитировать, глубина, богатство и изящество речи Полошевской – это то, из чего вырастает смысловая многослойность романа (каким бы простым он ни казался). Поэтому открыв на любой странице, вы рискуете попасть под безграничное очарование этой истории, забыть о времени и от-правиться в радостное и вместе с тем щемящее путешествие в прошлое. Но во вселенной Тали и ее романа с городом слишком много чудесного, чтобы поддаваться этой меланхолии надолго: «У Города было удивительное, маняще непонятное для постороннего слуха название, в котором гармонично соединялись мягкость и твердость, покорность и решительность, мужское и женское. Эти взаимодополнения выбрали в качестве посредника мягкий знак, что свидетельствовало об их мудрости и придавало названию символическую многозначность. У такого Города должна была быть своя неповторимая судьба. Она давала это понять сразу – без обиняков, откровенно. Знак этой особости был виден издалека – величественные горы, подковой окружавшие Город. Они порождали ощущение надежности, защищенности, покоя. Несмотря на какую-то особую камерность, в Городе чувствовался простор и даже размах, потому что взгляд здесь всегда устремлялся вверх. Вольно или невольно он стремился к горам даже тогда, когда их не было видно. Городу не грозила клаустрофобия. В нем было так много высоты и неба, что от этого иногда кружилась голова».
Марина Битокова
P.S. Впервые я прочитала «1001 роман о детстве» за несколько лет до его публикации. Это был практически ручной переплет набранной рукописи – друзья и коллеги сделали Наталье Смирновой такой подарок, оформлено все было со вкусом и большой любовью. Помню, после прочтения не хотелось книгу не только отдавать, но и вообще выпускать из рук. К счастью, теперь эта книга доступна всем. И каждый раз, собираясь в другой город, я беру с собой в дорогу не-сколько экземпляров – подарить ста-рым и новым друзьям, познакомить их с городом с ласковым именем. Это ведь лучше магнитов на холодильник?..