В Русском драматическом театре им. Горького состоялась премьера «Дяди Вани».
Все в этой постановке режиссера Элеоноры Мамаладзе напоминало ожившие старые фотографии. Сценография Петра Мамбетова, костюмы Жанны Кузьминой создавали ощущение пожелтевшей сепии. Даже программка имитировала полиграфию дореволюционной России. Спектакль-атмосфера, спектакль-стилизация. От искусственно состаренного буфета до скатертей и салфеток в духе помещичьего русского прованса конца XIX века. Будто размышления и представления современного человека о том, как все могло бы быть там, тогда. Будто что-то давно ушедшее, из чего вынули жизнь. Возможно, поэтому эмоции актеров порой выглядели декоративно. Картинки сцен были настолько хороши, что артисты словно боялись оскорбить вегетарианскую эстетику идеально выстроенной композиции мясом человеческих, земных, плотских чувств. Астров так и не посмел смять идеально отглаженное платье и испортить прическу Елены Андреевны в знаменитой сцене про хищного красивого хорька-женщину, жаждущую жертв в виде мужчин.
Ретро весьма модно в современной молодежной культуре. Винтажные предметы и наряды, костюмированные пати… Все это может привлечь в театр местного неопытного юного зрителя, который обнаружит, что «зеленые» идеи Гретты Тунберг высказывались в российской интеллигентской среде почти полтора столетия назад, что проблема несправедливого распределения имущества в семьях стара, как мир, что мезальянсы в виде брака молодой красотки и «условного папика» не изобретение XXI века, что жизнь и тогда была «скучна, глупа, грязна». Но вместе с тем они услышат и, возможно, даже поверят и запомнят, что «надо быть милосердными».
В спектакле заняты актеры: Олег Гусейнов, Замир Ораков – Александр Серебряков; Алла Белобородова – Елена Андреевна; Екатерина Попова, Агнесса Шереужева – Софья Александровна; Елена Терёхина – Войницкая Мария Васильевна; Асланбек Мисостишхов – Войницкий Иван Петрович; Аскер Шуков, Расул Кодзов – Астров Михаил Львович; Алим Сибеков – Телегин Илья Ильич, Елена Жакамухова – Марина, Заур Нагоев – работник.
Элеонора Мамаладзе: «Тяжело дышим и ждем оценок»
— Последний раз пьесу Чехова в Русской драме ставили в середине 80-х годов прошлого века. Почему именно сейчас и почему именно «Дядя Ваня»?
— Это была мечта покойного Султана Теуважева, который еще при жизни подал заявку на соискание гранта в рамках празднования 100-летия образования Кабардино-Балкарской Республики. Но, к сожалению, когда мы выиграли, его уже не было в живых. Руководство театра посчитало, что отменить это было бы просто кощунством. А так как последние годы я работала с Султаном Азретовичем ассистентом режиссера во многих постановках, мне доверили осуществить эту задумку.
— История театра и кинематографа знает великие постановки «Дяди Вани»: Товстоногов, Кончаловский, Туминас, Додин… Не боялись сравнения?
— Конечно, понимала всю ответственность. И, прежде чем приступить к работе, пересмотрела и изучила все доступные материалы и постановки. С одной стороны, чтобы вдохновиться. С другой – ни в коем случае не повториться, дабы не услышать обвинения в плагиате или подражательстве. Мы сейчас с актерами, как фигуристы на скамье после выступления, тяжело дышим и ждем оценок. Это очень волнительно. Готовы к любой реакции. Также хотелось бы на Чеховском фестивале в Таганроге показать спектакль и услышать самые разные мнения. Возможно, из-за пандемии будут внесены коррективы и придется участвовать дистанционно.
— Вы сказали, что не хотели повториться. Удалось найти что-то свое? — Надеюсь. Не хочется раскрывать все карты… Я увидела человеческую неудовлетворенность в жизни как таковой. У меня просто волосы дыбом встали от того, насколько современно звучит эта пьеса. От вырубки лесов до разочарования в идеалах. Чехова трактуют поразному: от абсурда до комедии, от трагедии до сатиры. Мне не хотелось смеяться над этими персонажами. Мне хотелось, чтобы всем этим людям посочувствовали. — Эстетическая составляющая спектакля весьма сильна. Едва ли это случайно вышло.
— Меня очень вдохновила стилистика музея Чехова в Таганроге. Захотелось ощущения ожившего дома драматурга. То, что спектакль выиграл грант, позволило осуществить многие задумки. Отсюда и сценография, и авторская музыка, и декор интерьера, и дорогие костюмы. Даже обувь была сшита на заказ в духе моды конца XIX века. Это такие детали, которые делают спектакль в целом.
Артур Варквасов: «Это всегда вызов самому себе»
Музыка Артура Варквасова, сочиненная специально для постановки, словно тосковала о том, что уже никогда не сбудется ни у дяди Вани, ни у Астрова, ни у Елены Андреевны, ни у Сони. Никогда не повторится у Серебрякова, у Марии Васильевны, никогда и быть не могло у няньки, у Вафли… Словно музыка уже знала: нет отдыха и жалости там, за гробом. И поэтому она здесь понимала и жалела этих людей. И, будто смущаясь своей нежности и жалости, возникала чаще между сценами, когда люди уходили за кулисы. И как это похоже на Чехова – ироничного, подчас саркастичного и в то же время одного из самых милосердных авторов русской литературы. Вслед за Чеховым музыка сострадала этим непутевым, рябым, чванливым, завидующим, ревнующим, жертвенным, талантливым, стыдливым, бессовестным, запутавшимся, обыкновенным людям. Не только персонажам, но и актерам, их изображающим, и зрителям в зале, и всем, кто ее услышал. — Артур, среди ваших работ интерактивные приложения, анимация, рекламы, компьютерные игры, саундтреки к фильмам, музыка к спектаклям, аудиокнигам…
Разве все эти жанры не взаимоисключающие?
— Это только на первый взгляд. Работа над созданием музыки к компьютерной игре может быть не менее увлекательной и сложной, чем, положим, к спектаклю. Это всегда вызов самому себе. В любую работу погружаюсь с головой, будь то спектакль или реклама. Например, создавая музыку к японским компьютерным играм, я изучаю историю восточной музыки. А если задача – написать саундтрек к спектаклю «Снегурочка» — пытаюсь представить, как могла звучать дохристианская языческая музыка, основываясь на славянском фольклоре. Или, например, комедия положений в балкарской драме «Доктор философии» рождает во мне аллюзии на Эмира Кустурицу с его обаятельным безумием балканской музыки. Чем сложнее задача, тем интересней мне работать.
— Театральные композиторы в стране – это штучный товар? И насколько востребованы ваши услуги?
— Да, театральных композиторов не так много. И это люди, известные в узких кругах. Это похоже на парадокс с молодыми специалистами. Главное условие работодателей – опыт. А где ж его взять, если нигде не берут без опыта. Сейчас на моем счету порядка тридцати театральных спектаклей, для которых я сочинил оригинальную музыку, не считая аранжировок, редакторской работы и прочего. А когда-то пришлось создавать портфолио буквально с нуля: просто размещать свои композиции в сети, демонстрировавшие в той или иной степени мои композиторские способности. Режиссеры тоже рисковали, впервые предлагая мне работу. Теперь же у меня достаточно большой послужной список, в том числе музыка для обладателя премии «Золотая маска» — спектакля «Снегурочка» Санкт-Петербургского кукольного театра «Бродячая собачка». И география театральных проектов ширится с каждым сезоном — Дербент, Махачкала, Магнитогорск, Брянск, Санкт-Петербург…
— Вы не пишите для симфонических оркестров. Это принципиальная позиция? Или недостаток финансирования?
— Это очень дорогое удовольствие. Зарплата музыкантам, репетиционный процесс… Даже если вы решили проблему с оркестром, перед вами встанет задача записи. А это уже неподъемные ресурсы – ни в материальном, ни в профессиональном плане. И потом… Просто игра не стоит свеч. Большая часть музыки для театров, кино сейчас пишется без использования симфонического оркестра. Порой демо-версия записана на таком высоком уровне, что заказчик оставляет ее, не видя смысла в огромных расходах. Я работаю один: сам себе композитор, аранжировщик и исполнитель. Так легче все держать под контролем. Многие до сих пор полагают, что, если музыка не «живая», значит, синтетическая. Однако это не совсем так. Современные библиотеки Virtual Studio Technology позволяют использовать звуки настоящих «живых» инструментов, которые можно обрабатывать и редактировать по огромному количеству характеристик. Эти библиотеки пополняются и совершенствуются постоянно. Часто только профессионалы могут различить, записана ли партия «вживую» или с помощью VTS.
— Музыка к чеховской драме так хорошо удалась, потому что вам близка рефлексия дяди Вани по поводу несбывшегося и навсегда ушедшего?
— Смею думать, что я все же успел сделать достаточно в этой жизни, чтобы не сожалеть о впустую потраченных годах. Но тема онтологического одиночества человека мне близка. И музыка к спектаклю в том числе и об этом. Артур Варквасов. Композитор, мультиинструменталист, аранжировщик, студийный звукорежиссер. Автор песен, вокальных циклов, инструментальных композиций, интерактивных приложений, музыки для анимированных комиксов для iPad и Android OS.
Автор саундтреков, в том числе к фильмам “A Far fetched Fantasy Two” студии JAC (Нэшвил), “Murder avenue” студии The Jet Central Company (Нью-Йорк). Автор музыки к интерактивным сериалам компании NARR8 – Fear Hunters, Prodigal Angel, Final Feat, Jam, Spin,Subject 9 , Multiverse.
Мякинина Алена Фото Ильи Ахобекова