Нальчик

Если ничего не делать, то ничего и не будет

Раньше ж оно как было, оступился ты, скажем, по жизни, нарушил устоявшиеся стереотипы или привычный ход её течения, пропечатают тебя в стенгазете, напишут фельетон в многотиражке и на собрании актива вынесут на вид. Ну, про особо одаренных, и рангом повыше, могли в центральных газетах тиснуть или в журнале «Крокодил», которого бюрократы боялись не меньше крокодила настоящего, под рубрикой «Вилы в бок».

Частные лица, даже вооруженные шпионской снимательной аппаратурой, вынести твоё поведение на всеобщее обозрение не могли, да и мыслей таких ни у кого не возникало. Постепенно времена начали меняться, руша устоявшуюся тоталитарную систему, которая душила свободолюбивых граждан, наступая на горло их одиночному пению.

Первым тревожным звонком стал запрет на рассмотрение анонимок. Был такой жанр эпистолярного творчества, который чаще подписывался «Доброжелатель» или совсем не подписывался. Анонимки, конечно же, изучались, но появился формальный повод не давать им ход, пока не появятся другие факты.

Михаил Сергеевич Горбачёв, комбайнер и президент, разрешил советскому народу Перестройку, гласность и плюрализм мнений. Думаю, что, если бы Миша знал, какого джина выпускает из бутылки, он бы не совершал такого опрометчивого поступка. Народ, привыкший рассказывать анекдоты на кухне и критиковать власть, используя аллегории и эзопов язык, сорвался с катушек и начал рубить правду-матку прямо в глаза, иногда перемешивая ее с устным народным творчеством.

Молчавший веками народ дорвался до невиданных доселе свобод. Солженицын стал признанным писателем, а предатель Виктор Суворов — историком тоталитаризма, ловко тасующим правду со слухами. Человек, он как устроен: если у него нет системы знаний и их употребления, то он, особо не фильтруя, принимает любой, как бы сейчас сказали, контент. И понеслась. А тут ещё и технический прогресс начал развиваться невиданными темпами, опережая романы фантастов и внедряя в массы самые передовые технологии.

Появился Интернет, который очень точно назвали Всемирной паутиной. Время от разработки технологии до ее сдачи «под ключ» сократилось в разы. И если тот же телевизор народ ждал несколько десятилетий, то мобильный телефон внедрился в массы за несколько лет, почти сразу перестав быть элитным аксессуаром бандитов и нуворишей. Ну и конечно, настоящей революцией стала разработка группы Стива Джобса, глядя в которую, возможно, вы сейчас и читаете эти буквы.

Маленький чёрный аппарат без механической клавиатуры совершил мировую революцию, о которой так долго говорили большевики. По сути, теперь в одном аппарате умещается все, что раньше не умещалось в малогабаритной квартире, ну, за исключением холодильника и душевой кабинки. Постепенно канула в Лету цензура и передача «Сам себе режиссёр», в которой ещё хоть как-то предполагались навыки оператора и режиссёра. А ПОТОМ ПРИШЛИ СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ. Дальше вы все знаете.

Люди, стоявшие у станков, которые сдали на металлолом, колхозники и интеллигенция нашли себе применение. Дальше все зависит от карты памяти. И не только гаджета. Сегодня, чтобы напечатать фельетон или снять сюжет о безобразиях чиновников и мелких беспредельщиков, уже не нужен редактор и разрешение обкома партии. И люди пишут и снимают. Меня порой удивляет и восхищает долготерпение руководителей разного уровня, осмелившихся открыть свой аккаунт, чтобы быть ближе к народу. Это же адский ад. Народ ничтоже сумняшеся может предъявить претензии даже по поводу блох, поселившихся на их домашнем питомце.

Количество недовольных значительно превышает количество довольных или просто молчащих. Но чиновник — он же от народа, поэтому не может в резкой форме и посылом в ближайшие окрестности ответить вечно недовольным. Толерантность и демократия преобладают иногда над здравым смыслом.

Люди, которые нигде и никогда не работали, теперь налогоплательщики и считают, что с их десяти рублей можно создать всем райские условия. Порой мне кажется, что народу и не нужны никакие преобразования, а если и нужны, то только для того, чтобы поныть и вспомнить босоногое детство, когда вода из-под колонки и саманный домик, построенный из глины и кизяка. Вот и сидит чиновник и думает, что если ничего не делать, то ничего и не будет. Наступило страшное время, когда инициатива наказуема.

Поэтому пишущих стало гораздо больше, чем читающих, а строящих — гораздо меньше, чем наблюдающих, как кладут кирпич и асфальт. А там ещё и мифология о непомерных амбициях, откатах и коррупции. Сложно, господа, созидать под камеры тех, кто трактует все под своей редакцией. Как там пел Владимир Семёнович:

…Правда смеялась, когда в неё камни бросали:

«Ложь это всё, и на Лжи одеянье моё!»

Двое блаженных калек протокол составляли

И обзывали дурными словами её.

Стервой ругали её, и похуже, чем стервой,

Мазали глиной, спустили дворового пса:

— Духу чтоб не было! На километр сто первый

Выселить, выслать за двадцать четыре часа!

Тот протокол заключался обидной тирадой,

(Кстати, навесили Правде чужие дела):

Дескать, какая-то мразь называется Правдой,

Ну а сама – пропилась, проспалась догола.

Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,

Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах,

Грязная Ложь чистокровную лошадь украла

И ускакала на длинных и тонких ногах…

Арсен Булатов, главный редактор