Люди, интересующиеся культурной жизнью республики, давно знают дизайнера, искусствоведа, педагога Жанну Канукову. С 2008 года она была ответственным секретарём КабардиноБалкарского отделения ВТОО «Союз художников России». А в конце 2021 года подавляющим большинством голосов членов Союза была избрана председателем организации. Завсегдатаи выставок наверняка смогли по достоинству оценить мастерство Жанны в качестве копирайтера. Ее экспликации к вернисажам отличает пристальный взгляд искусствоведа и великолепный слог. Теперь Жанна представительствует на арт-мероприятиях города и, надо сказать, в ее лице Союз приобрёл весьма ценного и убедительного представителя. Мера, вкус, дипломатичность, преданность Союзу и искреннее восхищение коллегами – вот что отличает Жанну Канукову. И это наводит на мысль о новой вехе в жизни Союза художников КБР. Мы поговорили с новым председателем о делах и заботах организации.
— В СССР у членов Союза художников были всяческие преференции. Времена изменились. Что такое Союз художников в наши времена?
— Могу только с сожалением констатировать, что статус художника и отношение к нему в обществе изменилось. Прежде художники пользовались уважением, имели больше шансов на самореализацию. Существовал художественный фонд, который имел солидные заказы, снабжал художников материалами. Положим, надо было поехать куда-то и сделать большую роспись, оформить предприятие, написать картины для организации и т.п. Было распределение на конкурсной основе. Но так или иначе все члены Союза примерно в равном объеме получали эти заказы.
— Естественный процесс — технологии пришли на смену ручной работе.
— Не думаю, что отпала необходимость в ручных росписях. Да, если раньше афиши, плакаты, рекламу, транспаранты художники делали вручную, то сейчас все это делается на компьютере и распечатывается. Но дело не только в этом. Был заказ государства на образование и повышение культуры. Художники, часто совместно с союзами писателей и композиторов, ездили в самые отдаленные уголки страны — в горы, поля, на пастбища. Проводили встречи, устраивали передвижные выставки. Дело не только в технологиях. В целом отношение к культуре изменилось.
— А ведь часто можно услышать воспоминания, как пренебрежительно относились к госзаказу, противопоставляя его «настоящему искусству». А теперь, кажется, рады бы вернуть госзаказ.
— По этому поводу наш художник Василий Иванович Плотников рассказывал интересные факты. Были программы, по которым художников отправляли за границу. И западные коллеги говорили нашим: «Вы сами не понимаете, в каком хорошем положении вы находитесь. Материалы, заказы, бесплатные мастерские…» После распада СССР наши художники оказались предоставлены сами себе. И каждый выживает, как может.
— В чем же тогда суть деятельности Союза сейчас?
— А для чего люди объединяются? Чтобы легче было жить. Союз обеспечивает помощь в организации выставок, решении каких-то социальных, чисто человеческих моментов. Это общественное объединение не рассыпается, значит, в нём есть смысл. Да и осознание принадлежности к профессиональному сообществу тоже немаловажно. И справедливости ради стоит отметить, что запрос от государства на наши выставки всё-таки есть, как и субсидии от Министерства культуры. Мы организуем плюс-минус 20 выставок в год. Чаще проводим даже больше заявленного, потому что это живой процесс: что-то всегда двигается, меняется, появляется какой-то неожиданный проект, кто-то в гости приезжает.
— И откуда изыскиваете средства в таком случае?
— Есть площади, которые мы сдаем в аренду, иначе бы вообще не выжили и не существовали как организация. Членские взносы — это чисто символическая сумма. Все финансы, которые приходят в Союз, идут на оплату всевозможных коммунальных услуг, интернета — здание правления, мастерские на Кулиева, Байсултанова. Мастерские оплачивают сами художники. А общие места пользования – Союз. Так что, у творческого союза вполне житейские проблемы. И другая статья расходов – выставки. Буклеты, баннеры, афиши, верстка, распечатка, транспортные расходы, разгрузка, развеска… Это такие неочевидные расходы для тех, кто не углубляется.
— Может, по этой причине председателю Союза вовсе не обязательно быть творческой личностью, а достаточно быть администратором?
— Быть только администратором председателю Союза художников категорически нельзя. Тогда достаточно было бы иметь просто завхоза. Но первостепенная задача — понимать творческую составляющую, понимать, что делать с экспозицией. Есть большое желание создавать чтото новое. Не знаю, сможем ли мы постепенно уйти от традиционного формата, но хотелось бы работать с выставкой на протяжении всего отведенного ей времени. А не просто открыть торжественно и снять работы через какое-то время. В этом плане мне очень понравилась прошедшая недавно в Национальном музее выставка Миланы Хацуковой. Это были и мастер-классы, и просветительская работа с детьми, и перформанс, когда Милана на глазах у публики создавала арт-объект, ставший частью экспозиции. Кроме классических выставок, должны быть и другие – неформальные, более свободные, живые. Я стараюсь прислушиваться к молодым ребятамхудожникам, выезжающим за пределы республики, которые рассказывают о нестандартных подходах в организации арт-мероприятий. Конечно, мы ограничены музейным пространством, диктующим свои законы. У нас нет площадки, сконструированной по типу Галереи современного искусства, где можно делать интересные вещи в плане построения экспозиции, привлечения зрителей. Например, в такой Галерее позволительно перекрасить стены или подвесить с потолка арт-объекты, если того требует концепт выставки. То есть технические возможности для использования пространства самым нестандартным образом. Конечно, отсутствие галереи современного искусства в нашем городе – это большая проблема. Почему бы не устроить такую, например, на пешеходной части Кабардинской, где сейчас множество туристов, а посмотреть им особо и нечего? Тогда бы мы включились в очень динамично развивающуюся сферу музейного туризма.
— Как вам идея «Платформы» на пешеходной части Кабардинской? Находятся снобы, которые считают, что картины нужно смотреть только в подлинниках.
— Мне очень нравятся подобные проекты продвижения искусства. Как и размещение штрихкодов, по которым ты переходишь на информацию о произведении искусства, о художнике. Или как виртуальные экскурсии по музеям. Лучше так, чем никак. Я вижу, как люди останавливаются, разглядывают, детям рассказывают. Может, следующим их шагом станет поход в музей или мастерскую художника.
— Союз может гордиться своими мэтрами — художниками со всероссийской и даже мировой славой. В основном, это люди старшего поколения. А как обстоят дела с молодыми?
— Хотелось бы, чтобы к Союзу привлекалось больше молодых ребят. Они есть, но их не так много. Это объясняется, на мой взгляд, двумя проблемами. Первая: многие ребята, уехавшие учиться в большие ВУЗы, нашли себя в крупных городах и не хотят возвращаться, а точнее, не видят возможностей, справедливо считая, что здесь реализовать себя сложнее. Вторая проблема: в городе нет профессиональных учебных заведений для художников. Есть лишь факультет в училище искусств, колледж дизайна и факультет архитектуры и дизайна в университете, но не профессиональный живописный факультет. Что касается художественных школ. Они не могут принять всех желающих и вынуждены проводить конкурсный отбор. А я считаю, что вообще нельзя делать отбор и следует принимать всех желающих детей. Со временем произойдет естественный отсев. Полагаю, что художественные студии должны быть в каждом селе. Как, например, школа им. Кипова в Куркужине. Это просто уникальное явление, ученики школы демонстрируют потрясающие результаты. Дело не в том, что станет много художников, а в том, что вырастут люди, у которых головы заполнены правильными человеческими, этическими соображениями. И кем бы потом они ни стали, это будут люди другого формата, и их не перетянешь туда, куда не следует.
— Пополняются ли ряды Союза?
— В прошлом году не было пополнения. Зато были катастрофические потери. За время пандемии из жизни ушли десять художников. Чтоб стать членом Союза, необходимо быть профессиональным художником, участвовать в межрегиональных выставках. Если эти требования выполнены, есть рекомендация нашего правления, то документы и портфолио с творческими работами направляются в Москву, в Союз художников, где уже принимается окончательное решение.
— Опасно сейчас затрагивать гендерный вопрос. И все же нельзя не заметить, что в современном российском изобразительном искусстве – в части управления и просветительства – серьёзную роль играют женщины. Достаточно вспомнить недавно ушедшую из жизни директора музея им. Пушкина Ирину Антонову, директора Государственной Третьяковской галереи Зельфиру Трегулову, директора «Московского дома фотографии» Ольгу Свиблову. Как вам, первой женщине на этой должности, удаётся руководить?
— Идея участвовать в выборах пришла не мне, а моим коллегам. Мне самой было жутко страшно в это ввязываться. Но когда столько людей, которых ты уважаешь, чьё мнение имеет для тебя значение, говорят, что ты справишься, то ты пытаешься поверить в себя. А самое главное – они предложили помощь и поддержку… Кстати, ни один из тех, кто обещал помочь, ещё не отказался от своих слов. И это очень важно. Организация должна быть единым сообществом не только на бумаге, но и в жизни.
— Уже который день нальчане наблюдают прекрасную картину — здание Союза художников КБР в строительных лесах.
— Это мы своими силами приводим здание в порядок. Оно находилось в достаточно унылом состоянии, если не сказать больше. А там у нас такой культурный пятачок: Музыкальная школа им. Юрия Темирканова, которую недавно отремонтировали, будущий филиал Эрмитажа, в котором пока располагается Медицинский факультет, Древо жизни, мемориал Джабаги Казаноко и его жены… Стыдно находиться в таком соседстве в таком печальном виде. Мы решили привести в порядок пока хотя бы фасад здания. Изыскали, что называется, сэкономили. Саму работу выполняет художник Мурат Дышеков, за что ему отдельное спасибо! Конечно, все мы люди творческие, можем генерировать самые смелые идеи и проекты. Но решили двигаться маленькими шажками. Дорогу осилит идущий.
Алёна Мякинина