В Национальном музее открылась выставка графики, живописи, скульптуры Леуана Ахматова «Вечная дорога». Приурочили экспозицию к 65-летию художника.
Поздравить юбиляра пришли представители министерств, парламента, коллеги, родственники, гости из Карачаево-Черкесии, Санкт-Петербурга. Все выступающие отмечали близость Леуана народной тематике и его редкую доброту, отзывчивость и душевность.
Виновник торжества – удивительно обаятельный персонаж в местном сообществе художников. Чаще всего его можно встретить в потёртых куртках, со спортивной сумкой из 80-х через плечо. Кудрявый, усатый, добродушный, чем-то похожий на персонажей фильмов Кустурицы. Однозначно есть что-то в этой перекличке – недаром среди художников бывшей Югославии немало известных мастеров, работающих в направлении наивного искусства, которое в каком-то смысле не чуждо и Леуану Ахматову.
В его работах ощущается одарённость самородка. Какая-то неприглаженность и естественность свойственна его таланту. Так обычно звучат голоса, мощные от природы, и только потом обработанные техникой звукоизвлечения. Так двигаются ни разу не побывавшие в хореографическом классе танцоры.
Да, в его работах можно проследить владение самыми разными стилями – от реализма до кубизма, супрематизма и прочих измов. Впрочем, все эти манеры не мешают Леуану оставаться самим собой. Он обладает тем живописным тембром, который не скрыть никакими техниками.
Оттенки, которые Леуан выбирает для своих работ, сами по себе весьма спорны и даже «неудобны» для восприятия. Порой кажется, что он пишет соком из стеблей одуванчика. А ещё так выглядел мир, когда в детстве мы смотрели на него через осколок бутылочного стекла. Жёлто-зелёная гамма, пожалуй, используется им чаще остальных. Но за какие бы оттенки ни взялся Леуан, они привлекают своей плотностью. Бесстрашие, с которым художник обращается со своей палитрой, сродни детскому знакомству с красками. Если фиолетовый, то насыщенный, не разведённый, если тёмно-зелёный, то цвет сказочной чащи. И так со всеми цветами, будто выкрученными до максимума.
Значимая и значительная часть творчества – сказки и легенды. Должно быть, так и звучит эпос, не обработанный профессиональными поэтами, а словно рассказанный стариком-балкарцем у огня. Сюжет наивен и предсказуем, зло и добро не имеют полутонов. Герои сильны и прекрасны, а злодеи безобразны. Полотна Леуана – идеальные иллюстрации сказаний, будоражащих воображение.
С мальчишеской страстью художник изображает батальные сцены. И здесь проявлено его мастерство в создании композиции. Требуется редкое умение, чтобы запечатлеть миг, вырванный из ситуации, где множество персонажей заняты каждый своим делом. Битвы, в которых участвует много людей, в том числе всадников на лошадях, особенно хорошо удаются Ахматову.
Его сюжеты, как и он сам, – от сохи, его герои – соль земли. Простой труженик становится объектом пристального внимания художника. Сапожник, кузнец, пахарь, чабан – герои живописной поэзии. Если Есенина называли «крестьянским поэтом», то Леуана можно назвать «крестьянским художником». «Вот оно, моё стадо рыжее, кто ж воспеть его лучше мог?» Эти строки Есенина удивительным образом перекликаются с творчеством Ахматова. Он в своих картинах воспел волов, дал возможность посмотреть на этих животных своими глазами. Выносливые, жертвенные, мудрые, смиренные. И пусть молодые горячие горцы предпочитают выбирать для своих аватарок барса или волка. Леуан Ахматов открывает нам красоту послушных волов, с любовью он пишет их тяжёлую неторопливую грацию, приятные черты широколобых голов с роскошными рогами.
То же ласковое любование мы ощущаем, когда художник обращается к истории и традициям своего народа. Народные забавы, танцы, обычай умыкания невесты, свадебный ритуал снимания платков и многие другие. И опять же, как и в батальных сценах, у каждого персонажа своя пластика, своё оправданное место в сложной композиции. И вместе с тем историческая и этнографическая достоверность в деталях – будь то одежда, пища, предметы домашнего обихода или жилища.
Удивительно, но даже когда Леуан выбирает авангардные формы для решения своих картин, они предельно понятны. Если не самим сюжетом, так эмоциями, которые он передаёт мастерски.
Выступая с ответным словом, Леуан Ахматов благодарил своих земляков, сверстников, учителей и так же просто и доступно, как и в своих картинах, сформулировал сложное и важное: «Я благодарен всем… Благодарен учителям. Но в жизни можно посчитать всех людей учителями. Прохожий может быть твоим учителем, если хочешь учиться».
Казбек Французов, член Союза художников РФ из КЧР, отметил, что становление Ахматова проходило в непростую пору: «Леуан родился в то время, когда мы находились в Средней Азии. Это поколение, которое перешло из того времени в новое. Мы начали учиться в 60-е годы. Наши родители не могли нас поднять на ноги, чтобы мы могли работать в искусстве. В это время они строили дома, строили жизнь, а мы должны были расти. И мы проросли через бетон. Это новое явление культуры карачаевцев и балкарцев. Оно должно было ещё раньше возникнуть, но у нас не было таких возможностей. Леуан никак не мог выйти из состояния детского рисунка. Но он вошёл и в академическую ситуацию, и в наивное искусство. У него столько работ, которые берут на себя задачу, чтобы человек удивлялся, улыбался и радовался».
Председатель местного отделения Союза художников РФ Жанна Канукова поздравила Леуана Ахматова и зачитала поздравления от Мухадина Кишева и Хамида Савкуева.
Искусствовед Римма Кириллова из Санкт-Петербурга тепло отзывалась о юбиляре: «Мы бы хотели всем коллективом проекта «Гардарика» поздравить Леуана с днём рождения. Мы с ним сотрудничаем уже два года, и в Петербурге он приобрёл почитателей, которые тоже передают ему привет. Его картины приобрели несколько коллекционеров, в том числе и я приобрела себе три картины, которые никому никогда не отдам, не продам. И, надеюсь, подарю Русскому музею в конце своего пути… Путь у художника советского периода непрост. Весь ХХ век менялись настроения, менялась политика именно в живописи. Когда-то приоритет получал авангард, когда-то – академизм, и всё это плавилось и варилось, и найти себя было достаточно тяжело. А у Леуана осталось чистое детское впечатление, ему оно помогает творить, рождать сюжеты, которые цепляют зрителя. Желаю ему вдохновения, новых шедевров, потому что шестьдесят пять – в искусстве это ещё мальчик».
Алёна Мякинина