Республика отметила 80-летие Инны Кашежевой. Традиционно звучали стихи на воспетой поэтессой улице Кабардинской возле каменной книги.
Кабардинский театр представил музыкально-поэтическую постановку «И я Кавказ…», где звучали стихи поэтессы, песни на её тексты.
Всего песен около трёхсот. В разное время их исполняли самые популярные певцы Советского Союза: Иосиф Кобзон, Людмила Зыкина, Клавдия Шульженко, Эдуард Хиль, Майя Кристалинская, Кола Бельды… Благодаря ей по-русски зазвучали многие кабардинские поэты – она плотно занималась переводами.
Инна Кашежева – самая младшая из поэтов-шестидесятников. Но и она наряду со звёздами этой плеяды – Ахмадулиной, Вознесенским, Рождественским, Евтушенко – блистала в залах Политехнического и Лужников. Её образ – короткая стрижка, брюки, свитер грубой вязки – запомнился огромной армии поклонников советской поэзии тех лет.
Москвичка по рождению и сути, она была тесно связана с родиной отца. «Сердце моё стучит в Москве, а душа поёт в Каменномосте», – говорила Инна Кашежева. Нальчик, его улицы, Вольный Аул, Ошхамахо, Балкария, кафа, лакум – по ним она тосковала, их она воспевала.
Её связывало честное цеховое товарищество с Кайсыном Кулиевым и Алимом Кешоковым. «Кайсын Шуваевич первым поддержал меня, дал высокую оценку сборнику «Вольный Аул», ввёл меня за руку в большую поэзию», – вспоминала Инна Иналовна.
К 80-летию Кашежевой республиканское общество филателистов выпустило новую марку с портретом поэтессы в серии «Литературная слава Кабардино-Балкарии», для которой специально изготовили переводной штемпель. Это филателистическая редкость тиражом всего 150 экземпляров.
Инна Кашежева сама себя называла в одном стихотворении «дочь орла и горлицы», она соединяла в себе две самобытные культуры и сумела обогатить обе своей поэзией.
Аля Мишина
Отец мой – суровый горец,
Глаза ледяней росы.
А мама из нежных горлиц,
Взращённых на Руси.
Он, выросший в тесной сакле,
Как мог её полюбить?
Даны ему были сабля
Да право врага рубить.
Вот там, где шинели да выстрелы,
Где даже трава в крови,
Как кровь из раны, вытекли
Слова о его любви.
Пылали сенцы и горницы
В домах деревень и столиц,
И стали похожи горлицы
На гордых горных орлиц.
А то отчего бы горцу
Любить голубую горлицу?
Инна Кашежева