Одному из немногих художников-графиков в Кабардино-Балкарии Петру Мамбетову в этом году исполнилось 60 лет. Из них 35 он посвятил книжной иллюстрации.
В условиях современных издательских реалий спрос на творчество иллюстратора невелик, да и высокооплачиваемым его не назовешь. Так повелось, что искусством у нас привыкли считать произведение, написанное маслом на холсте и форматом не менее 70 сантиметров. А ведь зачастую выбирая книгу, мы оцениваем именно иллюстрации. Из разных изданий Айболита я выберу книжку с самыми красивыми рисунками, наиболее точно отражающими суть содержания.
Задатки художника у Петра Мамбетова проявились ещё в детстве. Немало этому поспособствовала старшая сестра, искусно вышивавшая крестиком картины по репродукциям известных полотен. В школе его талант раскрылся благодаря учителю рисования (в то время так назывались уроки ИЗО). С его лёгкой руки был создан клуб «Умелые руки», куда вступил и Пётр. Вместе с другими членами клуба его нередко приглашали на телевидение, где показывали поделки юных мастеров.
Важную роль в жизни будущего художника сыграл Андрей Лукич Ткаченко. На его занятиях Петру часто приходилось слышать: «Рисунок это хорошо, но нужно думать о композиции. Работа должна быть цельной и нести идею». Суть этих слов Пётр уловил, когда в серии из 11 рисунков проиллюстрировал сказания о нарте Сосруко. Это были его первые шаги на пути освоения книжной графики.
В 1974 году, окончив среднюю школу №1 в Нальчике, Пётр решил отправиться в Ленинград и поступать в художественное училище. В этом стремлении его всецело поддерживал отец. Бабушка уговаривала остаться со словами: «Там болото, лягушки квакают! Там нечего делать!». Мама была в ужасе, это настроение подпитывала соседка по лестничной площадке, тётя Женя, со словами: «Это ужасная профессия. Он там женится бог весть на ком и никогда не вернётся».
В соответствии с планами матери, Петр должен был занять место мясника на Центральном рынке Нальчика. Там работали родственники, да и место как раз освободилось. Занятие денежное, респектабельное, вот только творчески настроенного молодого человека это будущее не радовало.
Благодаря стараниям матери юноша всё-таки опоздал на рейс самолёта, как оказалось позже, и в институт. Тем не менее, он решил не терять времени и пошёл на небольшую хитрость. Спрятав подальше аттестат о полном среднем образовании и предоставив свидетельство об окончании 8 классов, поступил в Ленинградскую среднюю художественную школу (ныне Санкт-Петербургский государственный академический художественный лицей им. Б. В. Иогансона Российской Академии художеств).
В этом образовательном учреждении царил настоящий творческий беспорядок. «Школа ходила ходуном, – вспоминает теперь Пётр. – Даже тараканы вели себя нагло. Бывало, возьмешь в столовой обед, сходишь за вилкой, вернёшься к столу, а тут он, возле тарелки вьется. Вот так, одной рукой оборонялись от надоедливых насекомых, другой – быстро ели. Но анархия длилась недолго, – смеется он. – Новый комендант общежития смог призвать к порядку даже тараканов».
По окончании школы Пётр в числе десяти лучших учеников был рекомендован в институт им. Репина. Он располагался рядом, на Васильевском острове. Всё, что нужно было сделать, – это перетащить вещи из одного общежития в другое. На третьем курсе Пётр Мамбетов определился и со специализацией, и с личной жизнью. С будущей супругой Еленой он познакомился в институте. Она изучала архитектуру, училась курсом старше и воспитывала годовалую дочь. Тем не менее, институт молодые люди оканчивали вместе. Елена, желая учиться вместе с мужем, осталась на второй год. К концу шестого курса у молодых людей были на руках дипломы и сын.
По окончании института супруги приехали в Нальчик. Здесь их ждал не самый тёплый прием. Елена оказалась не просто «не кабардинкой» так ещё и «не русской». Еврейско-латышское происхождение новоиспеченной снохи не устроило многочисленную родню со стороны Мамбетовых.
Вдобавок и Пётр не вписывался в общепринятый формат. Не в пример современной моде, хипстеры тогда были не в чести. Борода в республике считалась признаком траура, и носили её вкупе с головным убором. Молодой человек с пышной шевелюрой на голове и не менее объемной растительностью на лице вызывал резко негативные чувства у прохожих. За внешний вид молодого человека, бывало, отказывались обслуживать в магазинах. Несмотря на все неудобства, брился Петр лишь раз в жизни, и то по ошибке парикмахера, который, не спросясь, «смахнул» со щеки лишнюю, по его мнению, «мохнатость». Делать было нечего, пришлось побриться. Родня была в восторге. Посмотреть на гладко выбритого Пату (как его называл отец) родственники приезжали из дальних сёл.
В Нальчике молодые специалисты быстро нашли себе применение, устроившись на пару в издательство «Эльбрус». Проработав с мужем год, Елена решила вернуться домой в Ленинград. Петру пришлось задержаться в родном городе ещё два года. За это время он успел сделать немало. Работая в Русском драматическом театре им. Горького он создал целую серию костюмов и декораций для спектаклей «Моя профессия – сеньор из общества», «Точка зрения», «Вдовий пароход», «Рядовые», «Поднятая целина». Параллельно работал в издательстве, где иллюстрировал роман А. Кешокова «Вершины не спят», А. Шортанова «Горцы», детские сказки и периодические издания. В Ленинграде Петр также активно сотрудничал с издательствами.
Перестройка в СССР в середине 1980-х, а Пётр к этому времени уже вернулся в Ленинград, и последовавшая за ней смена политико-экономической системы в стране сильно ударили по представителям творческих профессий. Особенно пострадали художники. Здание Ленинградского отделения знаменитого «Детгиза» (детского издательства, где работал Петр) превратилось в пятизвездочный отель. Стране, вставшей на «рыночные рельсы», было не до книг.
На первых порах супруги подрабатывали, расписывая броши и стены особняков для «новых русских». В «лихие 90-е» открылись первые художественные салоны, где можно было продавать свои картины. Этюды с видами Петербурга раскупались хорошо. Жизнь продолжалась. У супругов родился второй сын.
Пётр Мамбетов довольно рано стал отцом и дедом. Сейчас у него уже три внука. За тем, как они растут, он пока может наблюдать лишь с монитора компьютера. Последние четыре года Петр живёт и работает в Нальчике. Пожилая мать требует заботы и ухода, поэтому видеться с женой и детьми получается не часто. Он, по-прежнему, работает на книжное издательство и драмтеатр. А ещё пробует себя в новом качестве – педагога.
Новый опыт дарит новые впечатления. С учениками у художника очень трогательные отношения. Быть строгим у него не получается. Для вдохновения детям полагается пошалить, считает он. Свободное от основной работы время он посвящает родной литературе. В планах художника – проиллюстрировать старое издание – Антологию кабардинской поэзии.
В выставочном зале Фонда культуры КБР, где мы беседовали, представлена лишь малая часть работ художника. Многогранность таланта Петра Мамбетова поражает. Здесь можно увидеть иллюстрации к детским сказкам, историческим романам, романам в стиле фэнтези. Способность художника выразить настроение книги в одном рисунке удивительна. Для этого он много работает над содержанием. Хотя, как говорит сам художник, первое впечатление от прочтения и первый набросок оказываются самыми точными и удачными. В театре, куда он вернулся спустя 30 лет, сохранились созданные им некогда декорации и костюмы. Их также можно увидеть на персональной выставке в Фонде культуры КБР, открытой к юбилею художника.
Таира Мамедова