Сегодня гостем нашей рубрики является заместитель директора ДЮСШ №1 Нальчика Тимур Богатырёв, который ответил на вопросы нашего обозревателя:
– Тимур, как начиналась ваша работа в комсомоле? Окончили школу и что дальше?
– Ещё в школе я был избран секретарем ученической комсомольской организации (параллельно существовала и отдельная учительская «первичка» ВЛКСМ). Это было в Нижне-Курпской средней школе. А вступил в комсомол я в 1971 году, в возрасте 14 лет. Через два года в 8-м классе стал секретарем.
– Мы с вами ровесники, я тоже жил в небольшом населенном пункте. И, честно говоря, с трудом себе представляю, как восьмиклассник может «рулить» десятиклассниками. Откуда лидерские качества?
– Наверное, они были. Согласен, это не просто. Но мне помог спорт, точнее – футбол. Уже в седьмом классе я начал играть за взрослый состав команды виноградарского совхоза «Курпский» в первенстве Кабардино-Балкарского облсовета ДСО «Урожай».
– И как долго вы возглавляли комсомольскую организацию?
– Три года – до выпускных экзаменов.
– Видимо, потом перебрались на аналогичную должность в ВУЗе?
– Нет. Потом были два года службы в Вооруженных силах СССР.
– Не стали поступать в институт?
– Пробовал, но не поступил. Это вообще интересная история. Сейчас смешно выглядит, а тогда было очень обидно. Я поступал в один очень именитый университет. Дошёл до последнего экзамена. Это была литература.
На все экзамены мы ходили вместе с моим другом из Аушигера. Он вытащил билет, а там один из вопросов – «Белеет парус одинокий» Лермонтова. Он начал читать наизусть и запнулся, а я стал ему подсказывать, за что меня элементарно выгнали с экзамена.
– А друг поступил?
– Он и поступил, и окончил вуз. Так вот, ему на экзамене поставили тройку и сказали, иди, позови своего друга. Видимо, решили дать мне шанс. Он вышел в коридор – меня нет. Пробежался по этажам, помчался в гостиницу – меня нигде нет. А я в это время пошёл на футбольный матч «Спартака» и «Динамо». То есть, и здесь футбол кардинально изменил мою судьбу.
– Во время военной службы приходилось заниматься комсомольской работой?
– В армии попал в спортроту, был заместителем комсорга. Во время службы несколько раз комментировал соревнования (не только футбольные). Со мной служил парень из Грузии Джемал Херхадзе. Он говорил, что у меня талант, звал в Тбилиси, обещал на факультет журналистики устроить, сразу на четвёртый курс. Сейчас думаю, мог ведь совместно с Котэ Махарадзе вести репортажи.
Через два года вернулся в родное село. Стал работать в строительной бригаде. И параллельно играл за футбольную команду селения Нижний Малгобек Моздокского района Северной Осетии. Там компактно проживают кабардинцы. В 1978 году мы играли в Моздоке против местного «Иристона» в финале Кубка Моздокского района и сыграли вничью. А перед финалом в регламент внесли поправку – в случае ничейного результата никаких пенальти. Победитель будет определен в эстафете «одиннадцать по сто метров».
Тот матч я отыграл хорошо, ещё лучше пробежал эстафету. А на игре присутствовал заведующий Моздокским районо (ныне департамент образования). Он обратился к секретарю парткома местного колхоза с просьбой направить меня учителем физкультуры в Сухотскую восьмилетнюю школу.
В этой школе я отработал целый год. Затем меня «вернули» в свое село, назначили спортинструктором и избрали меня секретарем комитета комсомола винсовхоза, а затем – членом бюро Терского райкома ВЛКСМ.
– А как с высшим образованием? Всё-таки в то время были жесткие требования по анкете. Не пробовали учиться по комсомольской линии?
– Меня направляли в Высшую комсомольскую школу при ЦК ВЛКСМ. Но там можно было учиться только очно. А у меня в 1978 году умер отец (я тогда еще проходил срочную службу). Оставить мать одну не мог, поэтому поступил заочно на экономический факультет «Плешки» (Московского института народного хозяйства им. Плеханова) и через шесть лет получил диплом.
– Работа сталеваров видна по тоннам проката, виноделы отчитываются декалитрами, а как оценивать работу комсомольского активиста?
– Свою задачу я видел в военно-патриотическом, нравственном, духовном и трудовом воспитании молодежи.
– Вы были молоды, а чтобы воспитывать молодёжь, нужен опыт, лучше всего убеждать личным примером…
– На занятиях с активом молодёжи мы рассказывали о военных и трудовых подвигах комсомольцев.
– Роль секретаря – представлять интересы комсомольцев. Всё-таки конфликт интересов у разных возрастных групп неизбежен.
– Мы и защищали. Открытых конфликтов, конечно же, не было. Но интересы всегда отстаивали. Так называемая несоюзная молодёжь тянулась к нам, активно вступала в ряды ВЛКСМ. За время моего секретарства численность организации увеличилась с 89 до 148 человек.
– С одной стороны, нужно увеличивать комсомольскую «прослойку» среди молодёжи, а с другой стороны, принимать нужно лучших и активных. Но таковые не могут составлять 80% (средний показатель по стране) от всей молодёжи. Многих приходилось исключать из рядов…
– Мне, наверное, повезло. У меня подобных дилемм никогда не возникало. За время всей моей работы в комсомоле мы не исключили из ВЛКСМ ни одного человека.
– По Уставу ВЛКСМ, комсомолец должен уплачивать взносы. Но не все платили эти взносы. Некоторые активисты отдавали свои деньги на товарищей-«уклонистов»…
– Такие факты имели место. Но у нас в совхозной организации взносы удерживались при выдаче зарплаты (как сейчас – профсоюзные взносы).
– В кинофильмах про «то время» показываются комсомольские собрания – жесткие, с высокой эмоциональной планкой. Круче, чем офицерские суды чести. Это – правда жизни?
– Бывало и такое, но очень редко.
– А бывали случаи, когда требовалось пойти против «генеральной линии» начальства, чтобы отстоять интересы рядовых комсомольцев? Не теоретически, а практически.
– Конечно, я всегда был за комсомольцев.
– Например?
– Однажды трое ребят, не предупреждая руководство совхоза, уехали на похороны. Директор потребовал их уволить с работы и исключить из рядов ВЛКСМ. Такая показательная «казнь», чтобы другим было неповадно. А ребята были работящие, не пьяницы, да и причина уважительная. Я встал на их сторону, дошёл до первого секретаря райкома и отстоял их.
– Раньше у детей было два пути: или детская комната милиции, или то движение по линии «октябренок – пионер – комсомолец – коммунист». Сейчас ничего подобного нет. Стало лучше? Или стоило сохранить ту систему?
– Мой личный взгляд таков: нужно было сохранить ту цепочку. Статистика показывает, что почти сто процентов заслуженных врачей и учителей, писатели и поэты, ученые и военачальники прошли школу комсомола.
– Но обойти ВЛКСМ было невозможно. Чтобы окончить школу и получить аттестат зрелости, необходимо было вступить в комсомол.
– В ряды ВЛКСМ брали не всех. Это нужно было заслужить. Получить рекомендации двух комсомольских активистов или одного коммуниста. Это потом, во времена так называемого застоя отличная идея была опорочена. В комсомол стали загонять чуть ли не насильно. Нужно возрождать традиции. Молодого человека нужно воспитывать не только в семье, но и в обществе. Была бы моя воля, я бы воссоздал советскую структуру.
– Раньше партия была одна – КПСС. Поэтому и союз молодежи был один – коммунистический. У нас сейчас в Госдуме четыре партии. А на выборах участвуют десятки партий. Что делать? Создавать молодежные организации медвежат, соколят и других? Или все общаются в одном союзе, а затем, по зрелому размышлению выбирать партийную принадлежность?
– Думаю, нужно держаться вместе. Иначе партийная дисциплина может покорежить юные души.
Беседовал Виктор Шекемов