Эта неделя проходит с акцентом на юмор. По стране звучали первоапрельские шутки, в Нальчике состоялся традиционный фестиваль артистов комедийного жанра, а за рубежом – не в шутку «в век приколов по приколу» юморист вполне серьёзно претендует на пост президента государства.
О природе театрального и эстрадного юмора мы беседуем с артистом Кабардинского театра Зауром Кардановым, в профессиональном багаже которого немало комедийных ролей, например, в спектаклях «А причём здесь Хапап?», «Экстрасенсия», «Как мой дедушка женился» и других:
– Заур Мухамедович, в чём принципиальное отличие эстрадного юмора от юмора в классической театральной постановке?
– У эстрады рамки дозволенного раздвинуты больше, они шире, чем у театра. Не скажу, что для эстрадного юмора нет никаких ограничений, но он более свободен в определении рамок «приличия – неприличия», «морального – аморального», «допустимого – недопустимого» с чёткой привязкой к зрительской аудитории (дети, взрослые, молодёжь и т.д.). Современный эстрадный артист может позволить себе грубости на сцене, забыть слова, нести отсебятину.
Театр всё-таки более строг к таким вещам. Театральная сцена – это место, где по-прежнему важна правильность и красота звучащей речи, где содержание сказанного не сводится к одному «лишь бы посмеяться». К тому же, у нас чаще за основу берутся проверенные временем литературные тексты, шутки на века.
Но, тем не менее, и на эстраде есть много всего, чего не стоит себе позволять. Особенно когда дело касается каких-то интимных вещей. Есть люди, которые умеют любую тему преподнести очень тонко, без пошлости, вызывая естественный, нормальный смех. Форма подачи той или иной темы важна на любой сцене. Если преподносить свою (или авторскую) мысль деликатно, не впадая в вульгарность, то никто не возмутится: «Как не стыдно, зачем вообще эту тему затрагивать?!»
Но, к сожалению, эстрада (точнее «мастера» юмора на эстраде) много чего себе позволяют. В нашем современном обществе создалась такая атмосфера, что считается нормальным смеяться абсолютно над всем и над всеми. Кого и что выбирать мишенью для своих «острот», часто крайне сомнительных, решает сам артист (или человек, считающий себя таковым, поскольку получил доступ на эстрадную сцену). Официальной цензуры (политической, идеологической и даже этической) нет. Но должна же быть хотя бы внутренняя цензура, авторедактора у наших пишущих коллег.
Пошлая шутка (типа «солдатских» анекдотов или «чёрного» юмора) тоже может быть смешной, но не стоит это выкладывать на публику. Тот же «Instagram» сейчас полон неприличных вещей, причём на страничках пользователей из нашего города. Я не имею привычки осуждать, читать мораль и не комментирую подобные публикации, у каждого своя голова на плечах, но всё же… Должна быть грань. Нельзя так. Всё нужно делать с оглядкой на свой менталитет. Что-то сакральное, не тронутое примитивным, прошу прощения, «нижепоясным» юмором, должно оставаться.
Нельзя говорить, что разница театра и эстрады заключается в зрителях. Республика у нас не такая уж и большая. Те, кто ходит к «эстрадникам», ходят и к нам в классический театр. Одна и та же публика. Да, есть отдельные зрители, которые принципиально не ходят на эстрадные представления, их тоже можно понять. «Это юмор не для нас», – говорят они. Я и сам как-то оказался вовлеченным в выступления на эстраде, хотя раньше думал, что никогда туда не пойду. Мне сейчас кажется, эстрадный юмор тоже хорош по-своему. Можно пробовать разные образы, разные сцены. Главное в любом жанре – как и с чем выступать, что нести зрителю.
– Как прочувствовать грани того, над чем можно смеяться, а над чем нет?
– Честно говоря, не знаю, где эта грань. Знаю одно: не люблю, когда юмор «бьёт» человека. Недопустим сарказм над ним, над его безысходностью, беспомощностью и горем. Хорошая шутка должна быть доброй, с добрым намёком. Я плохие шутки сразу встречаю в штыки.
Если человек упал, его надо поднимать, а не втаптывать в грязь. Шутка не должна ранить человека, она должна помогать человеку. Помогать не падать по жизни, а если человек упал, то помочь ему встать. Смеяться можно, насмехаться нельзя. Наверное, в этом грань.
Также приходится учитывать и мировоззрение человека, с которым шутишь. Особенно если твоя шутка задевает, скажем, его религиозные чувства. В определенном кругу можно, наверное. Но я лично стараюсь не затрагивать в шутках конфессиональные темы.
– Бывает, что на одно и то же действо на сцене зрители реагируют по-разному. Когда один плачет, другой смеётся… Современная публика понимает хороший юмор?
– Зрители воспринимают любой спектакль по-своему. Кто-то смеётся взахлёб там, где меньше всего актеры (и режиссёр) ожидали смеха в зале. При следующем показе того же спектакля выходишь на сцену с ожиданием, что в этом месте засмеются опять, а никто уже не реагирует. Даже один и тот же зритель каждый раз смеётся по-разному над одной и той же шуткой.
– Что вас самого обычно смешит?
– То, что не наигранно, то, что естественно, без фальши. Есть, допустим, комедии, которые смешат, есть другие, что не вызывают никакой реакции. Опять же, наверное, зависит не только от содержания тех комедий, но и от настроя самого зрителя, от его внутренней предрасположенности посмеяться, раз он решил пойти посмотреть что-то «юморное».
– Вне сцены вы человек весёлый?
– Да, стараюсь оставаться весёлым и вне сцены, и дома. Считается, что маститые писатели-юмористы по жизни являются очень мрачными людьми. Я бываю и серьёзным, и смешливым, но в целом по жизни я оптимист.
– Кто ваш любимый комедийный актер?
– Луи де Фюнес. Ещё наша знаменитая тройка: Никулин, Вицин, Моргунов. Их все, наверное, любят. Советские добрые фильмы часто пересматриваю, они не надоедают. Они без грубостей и пошлостей, с тонким юмором.
– Каково ваше мнение о современном юморе?
– Раньше я с интересом смотрел высшую лигу КВН, все полуфиналы и финалы, мне было весело. Сейчас просто не понимаю их шуток. То ли я отстал от времени, то ли… Не знаю, в чём причина, но уже никак не воспринимаю КВН. У «Comedy Club» разовые шутки, зритель зевает, когда они произносятся во второй раз.
Добрых шуток стало меньше. Казалось бы, в тех же театрах играются те же пьесы. Но от того, как играют актёры, тоже многое зависит. «Креативные» режиссёры начали смело экспериментировать с текстами классических пьес. Думаю, не стоит портить хорошие тексты.
Нельзя идти на поводу у зрителя, настроенного просто посмеяться. Он может смеяться над самыми грубыми вещами, которые непозволительны в стенах театра. Смех ради смеха – зачем? Театр может воспитывать зрителя, пестовать его посредством того же юмора и смеха, намекая на его пороки. Если глубоко копнуть, то и смех этот получается смехом сквозь слезы. Бывает, задумываешься над какой-нибудь шуткой и, не то чтобы смеяться, поплакать захочется.
Да, сейчас публика ходит в основном на комедии. Как правило, свой выбор люди обосновывают тем, что «жизнь и так полна трагедий и драм», что им «нужно отвлечься, развлечься». Это тоже можно понять – пойти в театр, чтобы развеяться. Но хотелось бы, чтобы они снова начали ходить и на драмы. У нас есть хорошие спектакли. За них не стыдно, их можно показывать на разных сценах. Жаль, что на более серьёзные вещи зрители идут с меньшей охотой.
Шутить, смеяться, развлекаться – всё это хорошо. Но думать, задумываться и порой плакать над тем, что совсем не смешно, тоже надо.
Беседовала Марьяна Кочесокова