Нальчик

Артур Варквасов: «Но музыка всегда волнует»

Наш собеседник – Артур Варквасов, заведующий музыкальной частью Кабардинского государственного драматического театра им. А. Шогенцукова. Как человек плодотворный и многогранный, он пишет музыку не только к театральным постановкам («Изнанка тишины», «Дикарь», «Все мои сыновья» и т.д.), но и к кинофильмам, мультфильмам и компьютерным играм. Активно сотрудничает с Санкт-Петербургским государственным театром кукол.
В этом году Варквасов награждён дипломом Союза театральных деятелей КБР за музыку, написанную к спектаклю «Потерянные» по роману Чингиза Айтматова «И дольше века длится век» в Балкарском государственном драматическом театре им. К. Кулиева. Естественно, наша беседа полностью была посвящена музыке:

– Артур Хаджимуратович, можно ли назвать Нальчик музыкальным городом? Есть у нас места, где можно послушать хорошую музыку, и есть ли публика, настроенная только на хорошую музыку?
– Конечно, Нальчик музыкален. Причём по всем направлениям. Начиная с 70-х годов, когда тут вся жизнь была пропитана рок-музыкой. Тогда у нас выступали разные рок-коллективы, в некоторых из них (в частности, в группе «Револьвер») в 80-х и 90-х я сам играл. И эти годы были ярким периодом в истории города и, отдельно, в моей жизни тоже.
И что хорошо, интерес к року у нас за эти годы не угас. До сих пор ежегодно в столице Кабардино-Балкарии проводится фестиваль «NALROCK». И участвуют в них не только люди «из 80-х». Новое поколение эту «волну» тоже поддерживает, молодые музыканты сейчас играют в разных заведениях города.
Помимо этого, есть большой пласт национальной эстрадной музыки, которая более, чем другие жанры, популярна для слушателей всех возрастов. Она звучит на свадьбах, корпоративах, рынках, в маршрутках – практически повсюду.
Есть музыка совершенно другого формата – та, что звучит в Музыкальном театре. И думать, что люди туда сегодня не ходят, – это заблуждение. К примеру, перед закрытием сезона была премьера оперы «Алеко» в постановке Тамары Сафаровой. Я пошёл и с удовольствием послушал. И я был не один в зале, он был полон. Всё-таки звучание музыки, исполняемой настоящим оркестром и певцами, эмоционально воздействует в разы больше, чем любая фонограмма.
Но сейчас время Интернета, и многие ушли туда. Практически все композиции известных и неизвестных исполнителей находятся в «сети» в свободном доступе.
Я не сказал бы, что я большой знаток всего, что происходит в музыкальной жизни Нальчика. Всё это я говорю навскидку.
– Есть сочинение, которое могли бы назвать своей визитной карточкой?
– Наверное, нет. Всё разнопланово – от музыки для оркестра до саундтреков к компьютерным играм. Сказать, что у меня один определённый стиль и что этот стиль больше представлен в одной композиции, я не могу.
– Что формировало ваш музыкальный вкус?
– Вкус у человека формируется из всего, что он видит, слышит, ощущает на протяжении всей жизни, начиная с самого рождения. Всё вокруг нас наполнено музыкой. Это банальность, но всё же нет плохой или хорошей музыки. Она просто разная. В нашем сознании оставляют след симфоническая музыка, народная, фолк- и поп-музыка, звуки природы – всё становится частью одной картины мира. Накопление эмоционального материала, служащего основой творчества, происходит всю жизнь.
У меня серьёзное увлечение музыкой началось с музыкальной школы. А потом был большой период увлеченности рок-музыкой. Но мне становилось тесно в рок-группе, где всего четыре или пять музыкантов и малое количество инструментов. Это суженный формат. Хотелось чего-то шире, шире суммы одних барабанов, клавишных и гитар. После группы «Револьвер» некоторое время я выступал сольно.
Сейчас я в другой сфере, где заказчик (кинорежиссёр, театральный режиссёр или разработчик компьютерной игры) ставит свои условия. У них есть своё изначальное видение конечного продукта. Они ставят самые разные задачи, требуют самую разную по своей стилистике музыку. Например, писать музыку для детского спектакля и драмы для взрослых – совершенно разные вещи. Создание музыкального образа даже одного персонажа может варьироваться до бесконечности, поэтому важно прийти к общему видению с режиссером. Потому каждый проект – это некий вызов для меня, как композитора.
– А был заказ, с которым вы не справились?
– Не хочу показаться нескромным, но пока что не был. Все проекты, над которыми я работал, были в конечном итоге одобрены. На начальном этапе работы всегда бывают шероховатости. Это связано с невозможностью объяснить музыку словами. Между режиссёром и композитором идёт «притирка».
Понятно, что в театре и кино главным остаётся режиссёр. И на музыке всё не завязано, в смысле не от неё изначально пляшут. Да, было бы здорово, если я, как композитор, написал что-то, пригласил других и попросил: «Вот к этой музыке мне нужны вот такие кадры, сцены». Но такого до сих пор не было. Обычно пишется музыка для спектакля, а не спектакли ставятся под мою музыку. Поэтому мне важно понять, чего хочет режиссёр. Вплоть до выбора инструментов. Бывает, он говорит только о настроении – что-то лирическое и грустное или бравурное. Может, понадобится целый оркестр для передачи гаммы чувств героя, а может, всего одна скрипка.
Не было такого, чтобы мы с кем-то расстались, и я не закончил работу. Всегда находили общий язык с заказчиком и добивались взаимопонимания.
– В плане музыкального оформления какие фильмы считаете образцовыми?
– Не могу назвать один или даже несколько фильмов… Не буду оригинальным, мне нравится подход Ханса Циммера (немецкий композитор, известный своими сочинениями к фильмам «Человек дождя», «Гладиатор», «Пираты Карибского моря» и т.д.). Он практически всем нравится. Но у него в последнее время слишком много последователей, чтобы не сказать подражателей. Его «фирменное звучание» многие используют. Он успешен, и следование ему, как некоторым кажется, тоже приносит успех. Но композитор должен сохранять за собой индивидуальность.
Есть фильмы, для которых музыка не писалась специально. Просто режиссёры сами подбирали уже известные композиции. В этом плане всегда замечательный выбор у Квентина Тарантино. У него в каждом фильме великолепные музыкальные подборы, которые органично вписываются в общую картину. Музыка у него выступает даже как особое «действующее лицо».
– Чем вы обычно вдохновляетесь, когда пишите музыку к театральным постановкам?
– Сама литературная основа вдохновляет. И игра актёров тоже вдохновляет, особенно, когда приходишь на первые репетиции и видишь, как они воплощают образы на сцене.
Исходя из собственных пристрастий, жизненного опыта и даже сиюминутного настроения, каждый по-своему воспринимает тот или иной текст. И интересно сопоставлять, как его понял актёр и ты сам.
Источником вдохновения служит, конечно, и культурный контекст. К слову, спектакль «Потерянные» по роману Айтматова «И дольше века длится день» поднимает проблемы не столько те, что были актуальны для Киргизии той поры, где действие происходит, сколько общечеловеческие проблемы, не сужаемые национальными, географическими и историческими рамками. Но при этом хотелось, чтобы сохранился какой-то киргизский колорит.
Поэтому, прежде чем приступить к работе, я прослушал много киргизской национальной музыки, посмотрел много видео, передающих дух этой местности, степи. В целом, спектакль получился с киргизскими нотками, но в то же время по-европейски кинематографичным, своеобразный экшн. Особенно эффектными получились динамичные сцены. В них звучание музыки усиливает драматизм.
В компьютерных играх тоже часто присутствует национальный колорит, представлена культура разных стран и народов. Приходится передавать настроение весеннего Парижа, где на помощь приходит аккордеон, или же дух народов майя или ацтеков, где нужны совершенно другие инструменты. Или же, вот сядьте за рояль, играйте смело на черных клавишах – и у вас получится Китай. Я шучу, конечно, но действительно, при игре на черных клавишах мы получаем характерное звучание, благодаря пентатонике. Так сложилось.
– В чём особенности написания музыки к компьютерным играм?
– Человек может играть в эти игры сутками, композиция на пять минут может повторяться часами. И делается так, чтобы игрок не чувствовал паузу между повторяющимися фрагментами. Он может заметить переход от одной музыкальной темы к другой, но не техническую паузу.
– А каково эмоциональное воздействие такой повторяющейся музыки?
– Для повторяющейся музыки стоит задача – не надоедать. Но в любом случае, во всех играх есть такая опция, как «отключить звук». Музыку к компьютерным играм тестирует целая команда разработчиков, они часами слушают повторяющийся трек, и с учётом их пожеланий всегда подбирается оптимальный вариант.
– А музыка может настроить на агрессию?
– В принципе, да. Тут момент такой: кто расположен к агрессии, тот и настроится на агрессию. Просто музыка может стать сильным толчком, она, вообще, может довести до исступления. Но вряд ли даже самая агрессивная музыка может довести нормального человека до убийства.
В кино, когда показывают какого-то социопата, часто звучит какой-то хеви-метал, от которого ему «башню сносит». Но «башню может» сносить и «Полет валькирий» Вагнера (вспомним киноклассику – вертолётную атаку под эту музыку в фильме «Апокалипсис сегодня»). Это всё, повторюсь, если человек находится в пограничном, эмоционально неустойчивом состоянии. Но музыка всегда волнует. Очень мало людей, на которых она никак не воздействует. Таких сложно найти.
Беседовала Марьяна Кочесокова