«Верхний свет» («Skylight») – камерная пьеса современного британского драматурга Дэвида Хэа, которая впервые была поставлена в 1995 году с Майклом Гэмбоном в роли Тома. Спустя два года эта роль перешла к Биллу Найи. В 2014-м, когда спектакль восстанавливали, автор пьесы настоял, чтобы в нем Тома вновь сыграл Найи.
В лондонских театрах спектакли традиционно идут всего несколько месяцев. Но на счастье миллионов зрителей пьеса была снята и сейчас демонстрируется в кинотеатрах по всему миру: сценическое прочтение и режиссерские решения позволяют зрителю и через экран ощутить присутствие в этой камерной драме на три лица. Сюжет довольно прост, он вмещается буквально в несколько действий. К Кире (Кэри Мэллиган), которая живет в спальном и неблагополучном районе Лондона, однажды вечером стучится Эдвард (Мэтью Бирд) – персонаж из ее прошлой жизни, сын человека, которого Кира любила. Он приносит музыкальные диски (рэп) и пиво. После его ухода приходит Том – его отец, он приносит виски. А Кира любит вино, она потягивает бокал все время, пока готовит простой ужин и выясняет с бывшим возлюбленным отношения. Том пришел спустя несколько лет после их расставания, и только после того, как умерла его жена.
Что они хотят выяснить? Например, почему Кира бесследно исчезла несколько лет назад, оставив семью Тома, которую очень любила, и работу, которая прекрасно ее обеспечивала. Или как ей удается выжить на зарплату в государственной школе для неблагополучных детей. А еще достаточно ли одной любви, чтобы преодолеть социальную пропасть между успешным ресторатором и жительницей квартиры в панельной многоэтажке, куда сквозь стены пробираются туман и сырость. Кажется, эти двое никогда друг друга не поймут, и не только потому, что Том богат, а Кира нет, но за время, что они провели не вместе, их жизненные принципы и привычки разошлись радикально.
Сценография спектакля «Верхний свет» продумана гениально, без преувеличения. С одной стороны декорации в спектакле схематичные, а с другой – почти натуралистичные. Их совершенство в том, что простое решение кажется зрителю единственно возможным, что-либо добавить к работе художника Боба Краули или убавить от нее не представляется возможным. В самом деле, как иначе показать одиночество в муниципальной типовой квартирке, как не с помощью заднего фона, с окнами, смотрящими в «колодец»? Эти окна, занавешенные куцыми шторами, ямайскими флагами или вовсе без ничего, взирают друг на друга равнодушно и безучастно. Поэтому Кира и Том находятся почти в аквариуме, и их конфликт вроде бы происходит у всех на глазах, но на самом деле до них никому нет дела… «Skylight» дословно переводится как небесный свет, но фигурально это слово можно понимать как верхний свет, который пробивается сквозь мансардное окошко, или само это слуховое окно. В контексте пьесы это название – почти парадокс, потому что действие происходит с вечера до утра, и практически все это время никакого света сверху нет. Появляется он только утром, одновременно с приходом Эдварда, принесшего завтрак из ресторана. И свет этот сливается с радостью оранжевого апельсинового сока, обжигает горячим кофе. Через несколько минут он исчезнет, начнется очередной тяжелый день, наполненный борьбой за выживание и сохранение своего достоинства. Но ведь продолжать эту борьбу гораздо легче, когда помнишь утреннюю игру солнечных лучей в своей убогой квартирке. В «Верхнем свете» не получается стать ни на чью сторону: у каждого из героев свои мотивы, каждый из них посвоему эгоистичен. Особенно Том и Кира. Так кто же прав? Наверное, никто. Или все. А особенно солнечный свет, который одинаково светит всем и благодаря своей контрастности вступает в непримиримую борьбу с тенью. И счастлив тот, кто, уподобившись этому свету, может освещать жизнь близких людей хотя бы иногда.
В заключение хочется сказать то, о чем говорить нужно было бы в первую очередь: об актерской игре. В камерной драме на трех героев партия каждого из них настолько важна и кристаллически чиста, что здесь не спрячешься ни за каким из привычных сценических факторов. И даже если кажется, что про Билла Найи известно все, актер все равно изумляет в этой работе: в непривычном для него амплуа героялюбовника, тем более в 65 лет (именно столько ему было в 2014-м, когда состоялась съемка спектакля), британец смотрится одновременно неожиданно и очень убедительно. Кэри Мэллигэн, известная широкому зрителю по роди Дейзи в «Великом Гэтсби», тоже ломает стереотипы, исполняя роль сильной, но очень противоречивой женщины. Мэтью Бирд, как и его герой Эдвард, остается темной лошадкой этого спектакля: снявшийся в нескольких интересных фильмах и сериалах, он тем не менее не входит в число очевидных кинозвезд и узнаваемых лиц и поэтому остается для зрителя все же в большей степени Эдвардом, без бэкграунда других образов и ролей. В «Верхнем свете» все сошлось самым совершенным образом: актуальная и в то же время непреходящая проблематика пьесы Дэвида Хэа, сценография Боба Краули, деликатная и ненавязчивая режиссура Стивена Долдри и замечательная актерская игра. Возможно, именно поэтому символизм названия можно отнести и к самому спектаклю: ведь искусство тоже часто становится тем верхним светом, который привносит в нашу жизнь толику утешения, любви, радости и примиряет с несовершенством жизни.
Марина Битокова