Сеть позволяет сегодня увидеть всё что угодно – хореографические постановки легенд модерна — Марты Грэм и Пины Бауш, соревнования в самых экзотических танцах. Мы избалованы доступностью впечатлений, нас всё сложнее удивить. Но полноценный контемпорари-спектакль, поставленный и исполненный аборигенами Нальчика на сцене Музыкального театра, – это в самом деле удивительно и неожиданно.
«Выход» — не концертные номера под треки. Это именно спектакль — умный, талантливый, с внутренней драматургией, заслуживающий внимания и всяческого одобрения. Вот уж действительно, безумству храбры поём мы славу — девчоночкам, от 15 до 20, отчаянным, смелым, искренним. Проект существует исключительно на энтузиазме танцовщиц – ни грантов, ни государственной поддержки, ни зарплаты – чистое творчество. Возможно, многим профессиональным коллективам республики от искусства стоило прийти на представление, чтобы вспомнить, что такое вдохновение без примесей и самоотдача.
Да, были в этом всём и «невоспитанные стопы», и недостаток растяжки, и низковатый прыжок, и неустойчивый апломб, и сомнительная работа с «выражением лица», и много чего другого, что можно исправить. Но главное, чего у этих девочек вдоволь, – страсть к тому, что они делают на сцене.
Разгадать задумку, воплощение которой временами улетало в абстрактные кущи, было непросто. С другой стороны, это и не детективная история, в которой так важны причинно-следственные связи. Да и размытая порой концепция прояснялась через линзы откровенных чувств артисток. Пусть не все головоломки были расшифрованы, но тональность переживаний, психологические посылы были исполнены артистками точно и убедительно.
Танцовщицы погрузили зрителя в мир человеческого подсознания, где он общается со своими страхами, комплексами. Перед нами рождение человека – первые шаги, безоценочное восприятие, не делящее мир на чёрное и белое. Но со временем человеческое существо всё больше погружается в мир стереотипов, навязанных норм поведения, зависти, агрессии, осуждения. Здесь каждый несчастен по-своему, но все одинаково несчастны. На какое-то время любовь даёт ощущение сладостного существования, эйфории, уверенности в том, что сам я прекрасен и мир вокруг меня тоже весьма неплох. Блистательно это прожила на сцене Элина Куготова под Хабанеру в исполнении Марии Каллас. Но всё проходит, как бы банально это ни звучало, и человек опять один на один со своей тёмной стороной души.
Как приятно осознавать, что эти юные создания способны мыслить такими категориями. Их руки, ноги, спины, шеи, лица не просто танцевали – они мыслили. И, конечно, это не только интеллектуальное удовольствие, но и эстетические наслаждение — гибкие девичьи тела, Терпсихоры миллениума, нимфы в кроп-топах. Молодая женская энергия зашкаливала, переливалась в оркестровую яму, переполняла её и выплёскивалась в зал. Как выдержал этот шквал один парень среди девчонок – остаётся загадкой.
Все треки, выбранные для спектакля, убедили в тонком музыкальном вкусе режиссёра, хореографа и танцовщицы Ксении Петляковой. От кавера-дефибриллятора Лакримозы Моцарта до Бизе. Быт сжирал любовь под «Звуки му» «Стану хорошим», когда неподражаемый Пёр Мамонов ещё не стал таковым.
Как часто приходится наблюдать, что все творческие усилия молодых коллективов уходят на придумывание оригинального названия, иссякая, когда дело до ходит до создания произведений. У команды, сделавшей такой достойный проект, пока нет названия, ибо артисты были заняты делом, были заняты искусством.
Ксения Петлякова: «Хочу развивать искусство в родном Нальчике»
Мы поговорили с режиссёром и хореографом спектакля «Выход» Ксенией Петляковой.
— Ксения, вам 19 лет – и вы уже создали такой мощный проект. Откуда вы взялись, чем вас кормили?
— Я нальчанка. После 7 класса поступила в Колледж культуры и искусств, отучилась там 5 лет, получила Красный диплом. Мне кажется, поступать после 7 класса – это идеально, когда у молодых людей ещё пластичное тело. И в то же время ты получаешь академические знания. В планах и высшее образование, так как хочу и дальше развиваться в этом направлении.
— Контемпорари – одно из самых сложных направлений в хореографии. Да и у нас в республики явно не было традиции модерна в каком-либо виде. Как вы решились на такой рискованный эксперимент?
— Просто это то, что я сама люблю, от чего у меня горят глаза. Да, у нас в республике об этом знают мало. Многие даже не догадываются, какое огромное количество стилей, школ, которые можно изучать и выходить на достойный уровень. Вся наша команда горит идеей, поэтому о трудностях мы не думаем. Вернее, думаем, как их преодолеть. Но само их наличие никогда нас не останавливает. Вдохновить людей, чтобы они увидели, что, кроме быта, есть столько прекрасного, что жизнь сладка на вкус. Сегодня нас, тех, кто желает это сделать любыми усилиями, не так уж и мало.
В городе есть люди, которые продвигают современную хореографию. Контемп, джаз, модерн – то, что близко мне. Есть представители вог-культуры, хип-хоп-культуры. Просто эти группы людей раскиданы по Нальчику. Но в узких танцевальных кругах, в принципе, все друг о друге знают. С каждым годом, месяцем, с каждым чемпионатом, мастер-классом всё больше людей продвигают свою тему, заставляют иначе взглянуть на танец, понять, что это достойная профессия и настоящее искусство.
Вы же видели, сколько людей было в зале. И это не только наши родственники и танцоры города, которые пришли нас от души поддержать. Приходили и совершенно новые незнакомые люди, которые узнавали о нас из соцсетей. Мы делились своими видео с тренировок, что тоже многих привлекло на спектакль.
— Как думаете, все ли поняли ваши хореографические метафоры и аллюзии?
— Возможно, не всё всем было понятно. Но можно было почувствовать, что мы хотели донести. Всё, что происходило на сцене – происходило в голове человека. Мысли путаются, бывает, мы забредаем в переулок, думая, что там свет, а там оказывается полная тьма… Проблемы, загоны, «тараканы» — герой не понимает, как из всего этого выбраться. Любимый человек дарит свет на какое-то время, но любовь ушла – и всё усугубилось. Главная задумка – нам надо обращаться к свету. Его не надо искать, он есть, нам просто не надо забывать к нему обращаться. Для кого-то это помощь ближнего или молитва – это уже личное понимание каждого.
— Приходилось ли жертвовать идеей, не имея возможности воплотить те или иные задумки, учитывая неоднородный уровень подготовки танцовщиц?
— Да, уровень разный, не все занимались хореографией в одинаковой мере. Кто-то имеет образование, танцует профессионально и дольше. Но не было такого, чтобы мы жертвовали идеей по этой причине. Мы обучаем девочек, выводим их на уровень, который нам необходим, буквально каждый день растём. Да, не все у нас трюкачи, и порой возникали проблему при постановке сложных конструкций. Возможно, были какие-то компромиссы в хореографии. Но на идею, на мысль, эмоцию, которую пытались донести, это не повлияло ни в коем случае.
— Сегодня в коллективе один парень. Конечно, можно сделать это имиджевой изюминкой. Но понятно, что больше мужской энергии в команде позволит ставить ещё интереснее. Что можно сделать, чтобы привлечь местных парней в коллектив?
— Часто это обсуждаем. Кстати, у нас уже на примете есть несколько танцовщиков, которые смогли бы станцевать подобную хореографию. Что можно сделать, чтобы привлечь? Только своим примером можно вдохновить. В национальные танцы мальчишки идут с удовольствием, видя, как это красиво, достойно, мужественно выглядит. Но ровно те же самые эмоции можно и получить, и подарить, работая в нашем стиле.
— Сегодня многие театры, причём входящие в десятку лучших в стране, остаются в своих городах – «Провинциальные танцы» в Екатеринбурге, «Театр современного танца» в Челябинске и т.д. Вас вдохновляют эти примеры?
— Нет определённого коллектива, который я предпочитаю. Стараюсь смотреть все команды, изучать, что происходит в современной хореографии. Есть люди, которые учили меня контемпу, джазу, модерну. Это Таня Тарабанова, Аслан Мухамеджанов, Danna AR. Они меня очень сильно поразили. И да, конечно, меня вдохновляет пример коллективов, которые свои города делают хореографическими столицами. Раньше я планировала переезжать в Москву, но теперь не хочу этого делать, хочу развивать искусство в родном Нальчике. У нас есть планы с нашей труппой. Уже обещана некоторая поддержка от Министерства культуры. Вот после спектакля общественная организация «Точка опоры» обещала оплатить съёмки клипа. Хотим создать театр, сделать репертуар, ездить на гастроли, радовать земляков своим творчеством. Это так нужно людям. Вы не представляете, многие так далеки от культуры! Собираясь на спектакль, они спрашивали, где находится музтеатр, а кто-то и вовсе удивлялся: «А что, здание за Марией разве не заброшенное?» Зато уходили со спектакля уже влюблёнными в танец. Ради таких моментов мы и хотим работать.
Алёна Мякинина