На прошлой неделе в Нальчике с рабочим визитом побывал Гаджимурад Курамагомедович Магомедгаджиев. В графике советника президента Федеральной палаты адвокатов и члена Московской областной коллегии адвокатов нашлось время для интервью нашей газете. Предвосхищая один из возможных вопросов, специалист по уголовному праву сразу отметил:
– Излюбленный вопрос журналистов, обращенный к адвокатам, – какое дело было самым ярким в вашей практике? Приходится отвечать одно и то же: каждое дело по-своему специфическое, не могу сказать – яркое. У нас нет профессионального портфолио, мы не выделяем отдельные дела как наиболее или наименее интересные. Бывают просто судебные разбирательства, связанные с публичными личностями, которые раскручивают в СМИ, больше освещают. Это не означает, что они более или менее важны, чем «тихие» процессы, о которых знали разве только сами участники. В каждом деле решается судьба человека, поэтому каждое дело значимо.
– СМИ часто делают имя адвокату. Чем больше на виду, тем больше востребован?
– Это зачастую так. Но раскрученный адвокат не означает лучший. О тебе могут не писать газеты, не показывать по ТВ, но при этом ты можешь быть блестящим специалистом. Американцы любят повторять: если ты такой умный, то почему такой бедный? В России эта формула не работает. Напротив, наблюдается другой расклад: любой адвокат, как только начинает думать только о деньгах, начинает терять себя в профессии. Успех в нашем деле мерится всё-таки не гонорарами. И даже не количеством оправдательных приговоров. Объясню: адвокат не всегда работает на то, чтобы избежать полностью уголовной ответственности. Тут невозможно предугадать и давать гарантии, для нас это напрямую предусмотрено законом. Адвокат просто должен делать максимум от него зависящего, чтобы его подзащитного судили в рамках закона. Чтобы учли все нюансы, все смягчающие обстоятельства при вынесении приговора. Да, есть случаи, когда совершаются тяжкие и особо тяжкие преступления в условиях очевидности. Но даже в этих случаях надо добиваться соблюдения Уголовно-процессуального кодекса. В этом состоит задача адвоката. Сотрудничество со СМИ приветствуется не ради раскручивания собственного имени, а для честного освещения хода судебных процессов. В этом плане журналист часто служит подспорьем адвокату. Нам важно, чтобы нас услышала общественность. Это нужно, это необходимо. Совсем недавно заметный общественный резонанс получило дело адвоката из вашей республики, нашей коллеги Дианы Ципиновой*.
Всем адвокатским сообществом мы следили за этим процессом и оправдательный приговор восприняли с большой радостью и воодушевлением. Следили за этим делом не только адвокаты, следила вся общественность. Диану защищал мой друг Нвер Гаспарян. Его блистательная речь в защиту Ципиновой опубликована на сайте Федеральной палаты адвокатов. Всем советую почитать. Вообще в дореволюционной России очень ярко звучали голоса адвокатов. Их речи публиковались, и по этим речам судили об их квалификации. Стержнем судопроизводства был сам процесс состязания сторон обвинения и защиты. В моём деле, где я представлял интересы моего подзащитного в Следственном управлении по КБР, удалось на следствии добиться прекращения уголовного дела за отсутствием состава преступления, что редко мне удается в Москве. И тут дело совсем не в коррупции, как стереотипно думают в Москве об органах предварительного следствия на Кавказе, а в принципиальной позиции и последовательных показаниях со стадии допроса в качестве свидетеля моего подзащитного. Именно его желание вовремя обратиться к адвокату и в соответствии с законом доказывать свою невиновность дало результат, но мы этого добивались больше года. Возвращаясь к вопросу о сотрудничестве со СМИ, я призываю журналистов ходить на судебные процессы и честно, непредвзято освещать их. Судебная журналистика как жанр, к сожалению, в упадке. Понятно, что это требует особой смелости. Проводя честное расследование, представители нашей и вашей профессий очень часто сталкиваются со сложностями вплоть до угрозы жизни. Важно, чтобы профессиональные права были защищены законом не только на бумаге. Свобода слова, без которой не мыслится правовое государство, подразумевает, в частности, свободу журналистики. Нападения на журналистов и адвокатов – это крайне негативное явление, их не должно быть в нормальном обществе. В здоровом обществе должна цениться правда, истина. И что-то часто на Кавказе стали поднимать руку на женщин и совершать нападения на адвокатов, хотя общий уровень преступности, по статистике, один из самых низких в России, даже если учесть латентную преступность и высокий уровень коррупции, «своячества» и клановости. Ситуацию может изменить не только раскрытие преступлений и наказание виновных лиц, но и введение уголовной ответственности за воспрепятствование адвокатской деятельности. Так, в статье 295 УК РФ «Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование» указан и защитник, и санкции там от 12 до 20 лет. Но не всегда именно по этой статье возбуждается уголовное дело. Если журналист не защищён, общество не получит правдивую информацию. Этот вопрос стоит особенно остро в сложное для нашего государства время – я имею в виду период проведения СВО на Украине. Сейчас мы должны с ещё большей ответственностью относиться к сказанному и написанному слову.
– В чём чаще всего проявляется предвзятость в судебных процессах?
– Нам убрали из паспорта пятую графу. Но это не отменило в судебных разбирательствах предвзятого отношения представителей одних национальностей к представителям других. К нам поступают звонки от коллег из разных регионов: «Знаете, тут такое дело, обвиняется парень с Кавказа, никто не хочет браться». И мы едем, берём дело, защищаем. «Парень с Кавказа» не должно звучать как приговор. В правовом государстве все должны быть равны перед законом. Нередко сталкиваешься с желанием суда идти на поводу у толпы. Очень сложно бороться со стереотипным мышлением. Вот приехал кавказец, убил русского – и всё, всем «всё уже ясно». Никто не хочет вникать, как было, что было. И назначают максимальную меру наказания. Закон в России должен быть един для всех. Любой адвокат должен иметь возможность защищать своего доверителя в любом регионе без опаски, что тот «не той» национальности, вероисповедания или политических взглядов. К сожалению, на практике наши ребята жёстче наказываются только потому, что они с Кавказа. Эту ситуацию подогревают и псевдопатриотические СМИ, указывая именно на этническую организованную преступность. То же самое произошло с делом Ислама Бакова в Правобережном районном суде города Липецка. В деле о причинении тяжкого телесного повреждения, повлёкшего по неосторожности смерть, по ч. 4 ст. 111 УК РФ его приговорили к десяти годам лишения свободы. Никакие экспертизы, свидетельские показания и даже тот факт, что «закрытые свидетели», которых сами же следователи засекретили, говорили о том, что удар наносил не Баков, никакого воздействия на суд не оказали. В Липецком областном суде приговор оставили без изменения, теперь сторона защиты готовит кассационную жалобу. Этот стереотип работает в центральных регионах России и в столице. В целом борьба со стереотипами – одна из самых сложных сторон нашего дела. Именно поэтому родственники и сам Баков отказались от суда присяжных, указывая на то, что все присяжные (шесть или восемь человек) в Липецке будут русскими. Этот аргумент не должен срабатывать. Суд присяжных был шансом, которым мы не смогли воспользоваться по причине стереотипного мышления, что «наших там не любят». Безусловно, тенденциозность состава суда по национальному признаку – это проблема при отборе присяжных, и даже отвод по национальному признаку Верховный суд запретил заявлять. Среди присяжных практически нет молодых, грамотных, в основном пенсионеры и «правильные» присяжные. Я призываю граждан ходить по приглашению в суд в качестве присяжных, это может помочь торжеству справедливости. В одном из московских судов мы семь раз откладывали процесс из-за неявки присяжных.
– В истории наших республик (Гаджимурат Магомедович сам из Дагестана – прим.), к сожалению, были страницы, которые действительно настраивали других против нас как против выходцев из опасных регионов…
– Долгое время крайне неправильно проводилась молодёжная политика. Профилактика экстремизма и терроризма в молодёжной среде подразумевала аресты, преследования, ужесточение полицейского надзора, которое часто выливалось в полицейский произвол. Желание массово и моментально подавить негативные явления ни к чему хорошему не приводило. Быстро навести порядок и отчитаться в Москве как образцовый чиновник – такова была установка назначаемых должностных лиц. И это имело нехороший эффект, обратно пропорциональный искомому. Изначально надо было работать на устранение причин преступности: в частности, на изменение социально-экономического положения в проблемных регионах. Сейчас отношение федеральной власти к нашим республикам поменялось. Если несколько лет назад Дагестан был местом взрывов, террора и молодёжи, «уходящей в лес», то сегодня это туристическая Мекка. А Кабардино-Балкария всегда была привлекательна для туристов, но помните нападение на Нальчик в октябре 2005-го? Любой экстремист или террорист, которого суд признаёт таковым, имеет свою национальность, религию либо политические взгляды, и тут борьба с фоновыми явлениями крайне важна. Смена парадигм и последовательная борьба с кланами, межнациональными конфликтами и религиозным экстремизмом дали результат, но он очень хрупкий. Без контроля властных структур и правоохранительных органов, со стороны гражданского общества, представителями которого являются и журналисты, и адвокаты, в силу даже закона нам этого не добиться. Именно чиновник и сотрудник полиции очень часто вынужден обращаться к адвокату, и тогда он просит общество о справедливом суде посредством предоставления ему защитника и освещения его дела в СМИ максимально непредвзято. А будучи представителем власти, он сам очень часто нарушает права граждан. И нам сейчас важно продолжать двигаться в верном направлении. Социально-экономическое развитие общества всегда даёт результат – снижение уровня преступности. Беседовала Анна Сереброва
*Оправдательный приговор адвокату Диане Ципиновой Урванский районный суд Кабардино-Балкарии вынес 7 июля этого года. Она обвинялась в применении насилия к сотруднику полиции (ч. 1 ст. 318 УК РФ) в ходе конфликта между полицейскими и адвокатами, прибывшими в отдел полиции для оказания юридической помощи задержанному коллеге.