В пятничный августовский вечер для нальчикской публики «Квартет Владимира Нестеренко» играл джаз. Только на декламацию перечня регалий этих музыкантов, площадок, на которых им довелось выступать, звёзд мирового джаза, с которыми работали на одной сцене, записывались в студии, можно продавать билеты. Достаточно сказать, что у нальчан была возможность вживую услышать своего земляка Виталия Головнёва – трубача, который в составе Arturo O’Farrill and Afro Latin Jazz Orchestra в 2022 году стал обладателем Грэмми в номинации «Лучший альбом латиноамериканского джаза».
Исторический бэкстейдж концерта таков, что в середине 70-х в Нальчике родились два парня, которым суждено было стать одними из самых ярких представителей джазовой культуры в стране и за её пределами, — Виталий Головнёв и Владимир Нестеренко.
Удивительно, оба окончили Музыкальную школу №1, но друг друга образца 80-90-х не помнят. Оба — выпускники знаменитой Гнесинки, но до воплощения совместного проекта каждый прошёл свой славный джазовый путь.
В начале своей артистической карьеры Виталий Головнёв играл в оркестре Олега Лундстрема, с другими легендарными джазменами Советской империи – Георгием Гараняном, Анатолием Кроллом, в молодёжном оркестре Игоря Бутмана. Жил и работал в Нью-Йорке, гастролировал по всему миру, принимая участие в знаковых фестивалях в Канаде, Японии, Нидерландах… Вот лишь некоторые коллективы, частью которых он был — Wynton Marsalis and Lincoln Center Jazz Orchestra, David Berger and His Sultans of Swing Orchestra, Mingus Big Band… Автор сольных альбомов. В последнее время всё больше бывает в России, участвуя в различных джазовых проектах.
Владимир Нестеренко – представитель известной музыкальной педагогической династии Кабардино-Балкарии. Имеет диплом Северо-Кавказского института искусств как флейтист. Как джазовый пианист окончил Российскую академию им. Гнесиных. Работал на сцене и участвовал в студийных записях с Дидье Локвудом, Кларком Тэрри, Джо Фордом, Игорем Бутманом, Даниилом Крамером и многими другими. Владимир преподаёт в Институте современного искусства, в РАМ им. Гнесиных. Он же — единственный профессиональный джазовый органист в России.
Иван Катков – талантливый российский контрабасист. Дмитрий Сабуров — один из самых востребованных джазовых барабанщиков в стране, организатор джазового фестиваля в Сочи Jazz More.
Как легко и естественно в этот вечер парни выражали мысли и чувства через музыкальный поток сознания. Они явили ту смелую откровенность, которой так не хватает порой людям в тисках представлений о том, как следует себя вести, а как нет. И возможно, в тот вечер не всем удалось вырваться из этих тисков, но поболтать руками и ногами под ломаные ритмы – вполне.
Отдельное удовольствие — наблюдать за взаимоотношениями внутри этой великолепной четвёрки на сцене. Их добрая умная ирония, подначивание друг друга — лучшая разновидность конкуренции, которая рождается из восхищения друг другом, из обмена музыкальными мыслями. Взгляды, мимика, междометия и возгласы, от которых порой не могли удержаться музыканты, — как же не хотелось, чтобы это заканчивалось.
Владимир Нестеренко — хтоническое существо, слившееся с роялем, представитель фэнтезийной расы фортепианных кентавров. Ибо невозможно так владеть инструментом, если вас не связывает общая нервная система.
Иван Катков – со своей обаятельной неотглаженной манерой, как если бы во дворах пацаны играли не на гитарах, а на таких «больших скрипках». Но вместе с тем его партии, будто гамак из корабельных канатов, оставляли ощущение надёжных качелей.
Барабанщик Дмитрий Сабуров – тонкий, чуткий, словно сошедший со средневековых гравюр, Дон Кихот в молодости, примеривший канареечный галстук, сменивший одно копьё на две палочки. И всё в нём прекрасно – изящество, с которым одной рукой подкручивал обод барабана, а другой вёл ритм, и внутренний огонь, прорывавшийся ровно в тех моментах, в каких следует.
Виталий Головнёв — подтянутый, убедительный на сцене. И такой же упругий и неплоский звук его трубы — совершенного музыкального 3D-принтера, из которого вылетали сложнейшие объёмные мыслеобразы. В некоторых моментах его филигранная техника звукоизвлечения дарила ощущение какой-то ирреальной нежности, на которую только способен металл, оживлённый талантом человека.
В этот вечер нальчане услышали музыку Диззи Гиллеспи, Сидара Уолтона, Антонио Карлоса Жобима… Говоря о композиции «Крепкие корни», Владимир Нестеренко провёл аналогию с «корнями» двух участников коллектива, для которых Нальчик – малая родина. А завершая концерт джазовым стандартом «If ever I would leave you», обратился к публике: «Хочется продолжить эту мысль. Если мы когда-нибудь вас покинем, то только для того, чтобы в какой-то момент вернуться. Очень благодарны вам за тёплый прием и доброжелательную атмосферу».
После концерта нам удалось пообщаться с музыкантами.
Владимир Нестеренко: «Чтобы было ощущение игры»
— Владимир, вы обменивались одобрительными взглядами на сцене. А случается, что вы недовольны друг другом в музыкальном плане?
— Не бывает идеальных концертов, не бывает стопроцентного попадания во всё. Но это и не есть цель. Потому что это живое искусство, живое музицирование, мы же не репетируем каждую ноту. Это как в беседе — невозможно быть во всём согласными друг с другом и придерживаться одного мнения.
— Сегодняшняя беседа была приятной, расслабленной, напряжённой?
— И то, и другое, и третье.
— Вы не стали исполнять авторские композиции друг друга, предпочли остановиться на джазовой музыке 50-60 годов. Решили, что публика не воспримет неизвестный материал?
— Просто выбрали музыку, которую нам приятно поиграть в режиме максимального взаимодействия друг с другом, чтобы не быть привязанными к нотам, чтобы это не было читкой-читкой-читкой, чтобы оставалась живая эмоция, чтобы был азарт и ощущение игры. Это один из материалов, в котором мы чувствуем себя достаточно комфортно. И публика благодарно отреагировала. Есть очень простая схема. Какая бы музыка элитарная ни была, если люди, находящиеся на сцене, получают удовольствие от совместного музицирования, если это музицирование происходит внятно, то есть чётко излагаются мысли, тогда этот заряд уходит в зал. И даже если слушатели чего-то не поймут, они непременно получат эмоцию.
Виталий Головнёв: «Мне просто необходимо было приехать в Нальчик»
Виталий Головнёв находился в ностальгическом настроении. Даже кольцо на пальце, напоминающее подкову, рифмовалось с родным городом, окружённым подковой гор.
— Куда отправились первым делом в Нальчике спустя 20 лет?
— Ребята отдыхали после дороги, а мне малым-мало спалось. И я прогулялся по Кабардинской, где прошло моё детство. Конечно, в первую очередь увидел родной дом на бывшей Красноармейской, где я родился и вырос. Постоял у «Победы», вокруг которой у нас с друзьями была беготня, игры…
— Какие мысли и чувства возникли?
— «Победа» — особенное место в истории нашей семьи. В послевоенное время перед кинотеатром до начала сеансов играл живой ансамбль. Им руководили мои бабушка и дедушка Татьяна и Николай Чунтоновы. Они познакомились в эвакуации в Уфе. Бабушка — скрипачка с консерваторским образованием, аккордеонистка, дедушка — мультиинструменталист. Гастролировали по госпиталям с мини-ансамблем по всему СССР. Им пришлись по душе Кисловодск, Пятигорск, Нальчик, где они и осели в 1946 году. Поступило хорошее предложение поднимать Филармонию, музыкальное образование. Бабушка и дедушка учили братьев Темиркановых. Бабушка говорила: «Если когда-нибудь познакомишься с Юрием Темиркановым, скажи «Чунтоновы» – он вспомнит. До сих пор не довелось пересечься с великим дирижёром. Но я работал в концерте с Денисом Мацуевым, и он обещал при первой же возможности представить меня Юрию Хатуевичу.
Очень хочу побывать на могилах бабушки и дедушки… Именно дедушка увидел во мне трубача, принёс инструмент. Я даже играл в детском духовом оркестре «Казачок» станицы Котляревская, которым руководил Николай Чунтонов.
Последнее время мне просто нужно, просто необходимо было приехать в Нальчик… И вообще хотел бы больше времени проводить в России, так как вижу здесь много возможностей для работы и творчества.
Алёна Мякинина