Немногие художники-сверстники могут похвастать такой востребованной творческой и выставочной деятельностью, как студентка 3-го курса колледжа дизайна КБГУ Илона Этуева. Да она и не хвастает. Молча упорно работает. Говорят о ней теперь всё больше другие. Так, на сайте Союза реставраторов России о нашей землячке вышла статья с заголовком «Илона Этуева – новое имя в мире искусства».
Одобрительные отзывы от старших коллег звучали в её адрес и на проходящей сейчас персональной выставке в колледже дизайна. А само участие в проекте «Моя малая Родина» Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. Штиглица, где было представлено восемь графических работ Илоны, уже есть факт профессионального признания. Картины талантливой художницы увидел Дмитрий Александрович Ерёмин, доцент кафедры живописи и реставрации прославленной академии, приехавший в КБГУ с мастер-классами, и предложил ей подготовить экспозицию.
Художница учится на отделении «Реставрация» – в первом наборе колледжа дизайна по этому направлению. В 2023 году вместе с однокурсницей Ляной Кармовой она попала в научно-образовательный проект Союза реставраторов России и Переславского музея-заповедника – школу выездной реставрации в Переславле-Залесском «Реставрация масляной живописи, посвящённой эпохе соцреализма».
Под руководством художника-реставратора первой категории Ирины Владимировой молодые мастера реставрировали полотно «На лесах Большого театра» Виктора Попкова, а также работы «Лестница, ведущая к церкви Александра Невского» и «Крыльцо и собачья будка» О.Л. Делла-Вос-Кардовской из собрания музея. В этом году «На лесах Большого театра» станет частью выставки, которая пройдёт в Третьяковской галерее. Приятно знать, что к восстановлению шедевра соцреализма приложила руку Илона Этуева.
Это то, что касается успехов, выраженных в проектах, выставках, учёбе. Но даже не будь всех этих обстоятельств, об Илоне стоило бы говорить. Чаще всего художники-графики с такой «подробной» техникой, как у неё, предпочитают небольшие формы. Она же выбирает максимально крупные листы, которые доступны для приобретения не свёрнутыми в рулон. Казалось бы, при чём тут масштаб? Но когда видишь такую филигранную проработку на бумаге размером с хороший кухонный стол, это впечатляет ещё больше. Оптика Илоны сродни оптике микроскопа – иначе как можно увидеть и прорисовать все эти детали ботанической плоти? И это не тот случай, когда, приглядываясь, мы обнаруживаем пятна, мазки, линии, а отдаляясь, диву даёмся – какой совершенный оптический обман! Присматриваясь к коре деревьев, листьям, траве, камням, изображённым Илоной, мы видим ткань природы под микроскопом. Кажется, если долго смотреть на её пейзажи, можно увидеть, как растёт дерево. Но это всё техника – подобные графические и живописные фокусы популярны в сети. Художники, работающие в стиле фотореализма, удивляют поклонников, которым подчас сложно отличить снимок от картины.
Но при всей фотографичности работы Илоны хороши как раз тем, что не похожи на снимки. Хотя эффект засвеченного фото, или только начинающего проявляться на бумаге, или чрезмерно контрастного, передержанного – всё это добавляет винтажного обаяния. Если её картины и похожи на фото, то какого-то иного мира, который камера не способна уловить. Есть в этих чёрно-белых пейзажах ощущение, что вот-вот из-за ствола выглянет кто-то, из кроны выпорхнет тревожная птица, да и само дерево зашевелится, оживая. Атмосфера леса, реки, таящих больше, чем видно глазу, – вот то, что отличает работы Илоны. И отсутствие в этом всём человека или какого-то иного существа придаёт картинам инопланетную фантасмагоричность.
– Илона, вы в своей семье первая художница?
– Мы с сестрой-двойняшкой Элиной первые, даже среди двоюродных и троюродных родственников нет художников. Изначально именно Элина хорошо рисовала. Нас обеих привели в художественную школу на улице Пушкина. Постепенно я тоже втянулась и полюбила рисовать. Сейчас мы обе учимся в колледже дизайна, думаем над совместным выставочным проектом, где каждая показала бы свои работы.
Весь этот путь стал возможен благодаря нашему папе. Он верит в нас, во всём поддерживает. В доме для нас с сестрой оборудована комната под мастерскую. Созданы все условия для учёбы.
– Илона, графика или реставрация?
– Откровенно говоря, пока мечусь между этими двумя областями. Меня интересует гравюра в любом виде – ксилография, литография, офорт. Хотелось бы обучиться этому. Пока пробую себя во всём, есть ещё год, чтобы определиться, в какой области хочу получить высшее образование.
– Расскажите про опыт реставрации картины «На лесах Большого театра».
– В колледже мы проходим азы, теорию, учимся копировать, работать в разных техниках и направлениях. А в Переславле-Залесском был первый практический опыт. С нами работала замечательный педагог Ирина Владимирова и студентки, которые уже окончили Академию Штиглица по специальности «Реставрация». Нам во всём помогали, поддерживали, давали возможность участвовать наравне с более опытными художниками.
Нас научили поэтапности – от фотоотчёта и правильного составления паспорта с анализом причин, характера загрязнений, повреждений до практической работы. Надо было очистить, нанести грунт, затем пройтись акварелью, потом уже маслом, подбирая в точности те же цвета, что на картине, чтобы зритель не смог отличить руку реставратора от руки художника.
– Чтобы быть реставратором, нужно быть отличным копировальщиком, владеть самыми разными стилями, техниками.
– Да, конечно. Художники ищут и раскрывают себя, а реставраторы ищут и раскрывают того мастера, которого реставрируют.
Когда я создаю авторские работы, я очень много думаю, чтобы сделать верный мазок, штрих. В копиях чувствую себя более уверенно, они у меня хорошо получаются. И всё же меня больше тянет создавать что-то своё, индивидуальное.
– Илона, вопрос, который закономерно возникает, когда видишь работы в стиле фотореализма: зачем картина, если есть фото?
– В картине больше возможностей передать то, как вижу я. Фото больше изображает то, что могут увидеть все. Я порой нервничаю, что на снимке не могу передать атмосферу, ощущение. А на картине это мне всегда удаётся.
Порой я рисую с натуры. Порой фотографирую понравившийся мне пейзаж – и уже с него пишу. Но, кстати, исходное фото и картина в результате получаются разными. Именно из-за того самого личного ощущения, особого настроения.
Когда вижу леса, деревья, меня охватывает восхищение. И во время работы меня часто посещает ощущение, что делаю эти пейзажи недостаточно прекрасными, величественными. И я не останавливаюсь, пока то, что рисую, полностью не совпадёт с ощущением, которое хочу передать.
– Ваша техника подобна макросъёмке. И всё же вы рисуете портрет не листика, а целого леса.
– Да, мой взгляд часто направлен на мелкое, а не на большое. Иногда это не совсем хорошо. Стараюсь соблюсти баланс и порой даже останавливаю себя, чтобы целое не пострадало от внимания к частному.
– Кто из художников вас вдохновляет?
– Восхищаюсь Хамидом Савкуевым. Он меня очень сильно вдохновляет. Хотелось бы, чтобы он увидел мои работы. Понимаю: наверное, это невозможно, но очень хотелось бы. Мечтаю познакомиться с этим мастером, поучиться у него.
Нравятся графические работы Алима Пашт-Хана. Шишкина очень люблю. Можно сказать, что буквально училась на его рисунках, как штриховать. По душе работы профессора кафедры «Рисунок» Московского архитектурного института Геннадия Овчаренко.
Врубель, Климт для меня – вершины, гении. Смотрю на их работы, восхищаюсь и не понимаю, как они это делали. Это то, что отзывается в моём сердце. Они нашли себя – и это самое главное в творчестве. Мне тоже хотелось бы найти себя, создавать что-то своё, не похожее ни на кого.
Алёна Мякинина