Нальчик

Городская романтика вне выставки

Как же сложно после потрясения от «Ковчега» Савкуева в этом же павильоне наблюдать новую экспозицию! Хотя и без сравнительного анализа понятно – что-то здесь не то…

Да, выставка «Городские романтики» в павильоне парка Столетия удалась хотя бы в том смысле, что о ней говорят. Конечно, больше вспоминают трёхлитровые баллоны с законсервированными жестяными банками из-под газировки и шоколадными батончиками и сланцами. Ещё ящики для картошки, яблок… Про замечательные ностальгические работы Дзагалова с его старым Нальчиком и нервные, мутные или разморённые медовые городские пейзажи Тураева говорили меньше. Просто не повезло с соседством.

Не хотелось чувствовать себя мракобесом, ретроградом, но пришлось.

Да, можно свалить всё на трудности перевода – с языка художника, с языка того, кто создавал эту экспозицию. Да и герменевтику никто не отменял – «притащить за уши» можно что угодно.

Кто-то скажет, что городские романтики – это романсы, романы, спрятавшиеся и спрятанные в аллеях, подъездах и закоулках города, томные вечера и вечера, перестающие быть томными, утра, полдни, пожилые и юные скамейки, глазастый общественный транспорт, упрямые афишные тумбы, свидания, ссоры, драки, кафешки, площади… А кто-то скажет, что я прошлась по шаблонам. И поставит инсталляцию по мотивам Брэдбери «Вино из одуванчиков». Или сами по себе обаятельные орнаменты-знаки – я и сама могу придумать, что они – словно сохнущее на балконных верёвках бельё. Но если эта экспозиция не тренажёр на тему «Придумай, почему это произведение находится на этой выставке», то половине из них здесь делать просто нечего.

Придерёшься к абстракционизму – прослывёшь профаном. И всё же вспоминался момент из «1+1», где один обаятельный профан комментирует красную абстрактную кляксу на белом полотне: «У чувака кровь пошла из носа, и он просит тридцатку?».

И – хоть тресни ящик – совсем не понятно, как башня из этого сельхоз-инвентаря связана с городской романтикой?

Вернисаж вызвал досаду, как от совместного выступления лебедя, рака и щуки, которые по отдельности симпатяги и молодцы. Да, грамотная экспозиция порой может подружить и более далёких в классификации Линнея существ. Но на этот раз все были отдельны. И даже звучавший фоном хит Михаила Боярского не смог склеить пыльцой своих «Городских цветов» экспозицию.

Итог – смело, рискованно. А ещё не было в этом духа города, его воздуха. Надо было выйти за двери павильона, вдохнуть нальчикский сентябрь, приклеиться подошвами к липовой пади, почувствовать слева скрытый облаками горный хребет на горизонте, а справа бегущих в вечность серебристых пионеров и понять – вот же она, городская романтика.

Алёна Мякинина