В 2019 году в Нальчике вышла книга, которую можно смело назвать сенсацией. Сенсацией она остается и по сей день – видимо, в силу того, что нам еще не удалось полностью осмыслить этот феномен, хотя с того момента прошло уже больше года. Это книга Руслана Цримова «Нартhэр».
Это 450-страничное издание (отпечатано в ростовском «ОмегаПринт») с авторским переложением сказаний адыгского эпоса «Нарты», авторскими же иллюстрациями и художественными ассоциациями и авторской…орфографией. Точнее, это даже не совсем орфография: Руслан Цримов внес изменения в кабардинскую письменность (начиная с самого заглавия книги), заме- нив некоторые кириллические знаки на латинские, которые, на его взгляд, лучше пере- дают фонетическое многообразие языка. В совокупности эти факторы вызвали настоящую лавину отзывов, но которые были оформлены по большей части устно, либо в виде постов и комментариев в соцсетях. И надо сказать, что, к сожалению. Такой фундаментальный труд (труд и как процесс, и как результат) заслуживает всего напряжения духовных и интеллектуальных сил нашей интеллигенции. Конечно, нашлись и поклонники подхода художника к эпосу и противники (разумеется, ярые). Слышались реплики, о том, что текст трогать нельзя, вторгаться в него со своим индивидуальным видением тоже, иллюстрации не соответствуют нартскому и эпическому духу. Про графическое оформление этого видения не стоит и говорить… Высказались на эту тему многие – от филологов до обывателей. И все это можно было бы по- вторить, наверное, если бы работа Р. Цримова носила от- печаток тщеславного желания выделиться и быть оригинальным. Но эта книга представляет собой именно интерпретацию, отличающуюся глубиной (Руслан Цримов не один год работал над этой книгой) и широтой (она проявляется на нескольких пластах, о которых уже говорилось). Проявляется это даже в том, какие имен- но сказания эпоса «Нарты» автор выбрал для книги: об Ашамезе, Батрезе, Бадыноко, Тотреше и Сосруко. Кстати, достаточно полистать книгу (хотя такое объемное издание так запросто и не полиста- ешь), чтобы понять, что это часть авторского замысла – за его видимой нам частью есть целый мир, о многообразии которого мы можем только догадываться. Поэтичность этой книги охватывает каждую из ее составляющих: и текст, и визуальный ряд, и даже графическое оформление – сдержанное, с одной стороны, и очень выразительное, с другой. В этой поэтичности Цримов – безусловный наследник сказителей-джэгуакIуэ, о чем он сам говорит в предисловии: «Каждый, кто называет себя адыгом, считает себя нартом, кто владеет адыгским языком, знает нартские сказания, кто образован, тот имеет и собственно представление о значении слова НАРТ… В каждую эпоху народ переосмыслял себя и видел по-новому, в соответствии с этим менялись и нартские песни – что-то в них добавлялось, что-то уходило, но его основа и его язык со- хранились. Заслуга эта при- надлежит сказителям. Эта книга должна восприниматься как взгляд сегодняшнего джэгуак1уэ…» Рефлексии, в том числе и научные, на тему книги «Нартhэр», будут появлять- ся еще не один год, потому что как бы каждый из нас ни относился к этому труду, совершенно очевидно, что и в нартоведении, и в фолькло- ристике это значительное явления. И прежде всего по- тому, что факт прикосновения современного автора к тексту (укоренившемуся в массовом сознании в качестве священ- ного и неприкасаемого) озна- чает то, что эпос жив. Он про- сит новых интерпретаций и даже требует свежего взгляда, свободы в обращении с собой и простора, воздуха или даже ветра перемен! А если эпос живой (а не музейный экспо- нат), то и народ, ему принадлежащий, полон духовных и интеллектуальных сил.
Марина Битокова