Художнику Зелимхану Индрисову исполнилось 80 лет. Юбилейное лето прошло без персональной выставки: Музей изобразительных искусств был закрыт сначала на карантин, а затем, как и Национальный музей, – на ремонт. В дни «закрытых дверей» основных выставочных залов республики в мастерской юбиляра побывал корреспондент нашей газеты. Зелимхан Керимович – единственный в ре- спублике художник, работающий в технике эн- каустики. Это такая техника живописи (одна из древнейших), в которой связующим веществом красок является воск. Особенность в том, что энкауст пишет картины расплавленными горячими красками. У художника ничего нового нет в плане сюжетов картин. Он повторяет изображения национальных свадеб, группы всадников и серии портретов на протяжении десятилетий и не считает нужным взяться за другое. «Я ищу лучшие пропорции, устраивая «соревнования» между вариантами одной картины», – говорит он. Зелимхан Керимович не изменяет реализму: «Я не люблю искусство, которое определяют как «современное» или «актуальное». Не люблю концепцию, которая утверждает, что бездарных людей нет и что каждый может стать художником. Чтобы стать художником, надо этому хотя бы учиться. А что наблюдаем? Бездарные, не обученные азам становятся популярными и успешными. Достаточно иметь менеджера по продаже картин или самому быть им. Быть немного аферистом – вот что нужно для того, чтобы вписаться в современное искусство». Сам Индрисов за все годы творчества не продал ни одной картины. Не считает количество как проданных, так и непроданных картин показателем мастерства. Муза у художника одна – супруга. Зелимхан Керимович охотнее рассказывает о ней, чем о своих работах: «Помню, меня брат в Старый Черек пригласил отметить День Конституции, пообещав заодно познакомить с прекрасной девушкой. Заранее предупредил: «Она придёт в зелёном пальто». Я приехал, а там никакой девушки в зелёном пальто – опоздала на рейс. У меня, конечно, настроение испортилось, считал себя неудачником. Но наутро всё-таки пришла, и я влюбился в нее с пер- вой секунды. Увидел ее, влюбился и расстроился ещё больше: «Кто ж за меня такую красавицу отдаст?» Сидел и горевал, ещё угрюмее, чем накануне. Но девушка оказалась смекалистее меня, подбодрила, когда нас оставили наедине. После той встречи я, недолго думая, сделал ей предложение руки и сердца, которое она приняла. Тогда времена были опасны. Популярны были кражи невест, могли увести из-под носа». Как и своему художественному направлению, технике и музе, Индрисов предан родному городу: «Ни на один другой город мира не променял бы Нальчик! Чистый, уютный… Даже в годы учебы в Краснодаре сбегал на два-три дня сюда. А преподавателям честно признавался: «Ну, не могу я без Нальчика!». У художника-однолюба имя двойное: «Я по жизни – Володя, по паспорту – Зелимхан». Поэтому «Зелимхан Индрисов» в этой публикации лучше читать «Владимир Индрисов».
Анна Кумышева